Слишком большой соблазн

— Слушаю, Егор Петрович, внимательно слушаю. Только думаю о том, как много на свете таких несчастных мальчиков и девочек, у которых в детстве не было либо папы, либо мамы. Они очень мучаются, Егор Петрович, они все время думают. Почему? Почему меня бросили, оставили? Да, они бывают злые, как маленькие волчата, потому что над ними смеются в школе, делают намеки учителя. Им бывает плохо, Егор Петрович, очень плохо.

— Юлечка, прости старого дурака! Ты совсем другой случай. — Он вспомнил, что она выросла без матери.

— А вы знаете, какой я случай? — Она не смогла сдержаться и расплакалась.

Ей нужно поделиться с кем-то про маму, она не может больше выносить это напряжение. Оно разрывает ее тело и выплескивается наружу. Она не может это терпеть и, если будет молчать, просто сойдет с ума.

Юля зарыдала еще сильнее и начала рассказывать. Егор Петрович слушал ее невероятную историю, гладил по голове и приговаривал:

— Бедная моя девочка, бедная девочка. Но теперь ты знаешь правду, и это дорогого стоит. Ты должна, ты обязана гордиться своей мамой.

Ответсек газеты Мила Сергеевна несколько раз подходила к двери, прислушивалась, заглядывала в замочную скважину и пожимала плечами, ничего не было слышно и видно.

— Что-то случилось! Что-то интересное случилось! Что они могут делать там так долго?

Наконец Юля вышла из кабинета главреда с заплаканными глазами.

— Чем закончилось ваше совещание? — полюбопытствовала Мила.

— Все хорошо, Мила Сергеевна! Мое расследование продолжается. Бомбочка у меня в руках, осталось поджечь фитилек, и кое-кто может взлететь на воздух.

Глава 29

Комиссия Космического управления собралась в полном составе, повестка дня того требовала. Из трех предложенных кандидатов на пост генерального директора «Орбитальной группировки» требовалось выбрать одного. Информация о каждом кандидате лежала в папочке. Папочки отличались цветами, как огни светофора: красный, желтый, зеленый. Порученцы — маститые академики, руководящие кадры Космического управления догадывались, что вопрос этот явно решенный в кулуарах, но виду не подавали. Процедуру надо было соблюсти, потому что речь шла о репутации управления, и если спутники продолжали падать, и с этим ничего нельзя поделать, то кадровой работой на земле можно и нужно было управлять.

Все кандидаты были людьми достойными, имеющими заслуги перед космической отраслью страны, но еще полные сил, чтобы заниматься серьезной руководящей работой. Была в этом конкурсе некая недосказанность, как бы парящая в воздухе. Предыдущий директор Владимир Николаевич Яценко был убит выстрелом в голову, расследование проходило в закрытом режиме, и пока о результатах никто толком не знал. Выбирать претендента на место убитого комиссии еще не приходилось.

Дмитрий Олегович Бразгин, а именно он лично собирался докладывать комиссии о кандидатурах, вспоминал недавний разговор в Следственном комитете. Важный чиновник ему доходчиво объяснял, что раскрыть заказное убийство вообще достаточно сложно. В случае с Яценко пока не нащупан мотив содеянного преступления и нет содержательной информации о преступнике. А следственная ситуация, в которой отсутствует ряд элементов криминалистической характеристики преступления, является так называемой проблемной следственной ситуацией. Была и явная дерзость совершенного преступления, что позволило сделать предположение о заезжем киллере.

Версия убийства по экономическим мотивам тоже не выдерживала критики, Яценко не был кому-то конкурентом по бизнесу, вытеснять таким образом его из руководящего кресла было безумием. Тем более что персона, которая претендовала на это кресло, в обозримой территории не просматривалась.

Тема разборок между криминальными группировками, в основном связанных с переделом зон влияния, затихла, не возникнув. Выдвигать версию о совершении убийства на бытовой почве не позволяли многие обстоятельства, главное из которых — наличие прямой заинтересованности в смерти Яценко у кого-то из близкого окружения.

Прослушав теоретическую часть о заказных убийствах, Бразгин спросил:

— И что? Что у вас в остатке? Черт возьми, вам выделили кадры, дали ресурсы, а результата нет. Версии маломальской нет!

Чиновник ехидно ответил, что им есть у кого поучиться. На развитие космической отрасли государство выделяет большие деньги, а спутники все падают и падают, а налогоплательщикам давно надо спросить Космическое управление о результатах. Неприятный получился разговор, неприятный.

Тем более чиновник явно намекал, чтобы Бразгин не лез в это дело, для человека, который дорабатывает последние дни на своем месте, он слишком любопытен.

Вчера звонил Мирон, и у него было хорошее настроение.

— Папа, твой друг юности — классный мужик! Он мне понравился.

— Кто бы сомневался!