Слишком глубоко

Когда она проезжала мимо узких улочек в районе новостроек, ее мысли вернулись к "Салли Дальнобойщице". Информация от Пэйдж была интересной, и она должна была поговорить об этом с кем-то. Ее сердце забилось быстрее, когда она достигла места назначения. Эндерсон припарковалась и быстро вышла из машины. Когда она постучала в знакомую дверь и услышала отозвавшийся голос, ее пульс заметно участился. Щелкнул замок. Она глубоко вдохнула, чтобы хоть немного успокоить разбушевавшееся сердце.

Синклер стояла и улыбалась ей.

“Гм, вау, привет”. – Патрисия почти хлопнула себя ладонью по лбу за такой выбор слов. Вот к чему привело ее общение с Пэйдж.

Она оглядела Синклер снизу вверх и вернулась обратно. Грязные, дырявые джинсы и прозрачная майка. Какая прелесть. Одежда, как и Одри были покрыты засохшей глиной и краской. Патрисия в жизни никогда не видела более сексуального сочетания.

“Привет”. – Синклер улыбнулась и ямочка на ее щеке, казалось, подмигнула Патрисии. – “Входи”.

“Прости, я не хотела мешать”.

“А ты не мешаешь”. – Синклер закрыла дверь и повернула замок.

Эндерсон уставилась на ее мускулы, а затем на голые ноги. – “Ты выглядишь занятой”. – Слава Богу, она подобрала правильное слово, потому что ее мысли похоже застряли в другом словаре. На словах подобных: сексуальной; такой, что тебя хочется съесть и чертовски великолепной.

“Проходи, я хочу показать тебе кое-что”. – Синклер выглядела абсолютно расслабленной и счастливой.

Патрисия задумалась: а как она выглядит после занятий любовью?

Она проследовала за ней по коридору и прошла в комнату. Первое, на что она обратила внимание, были тяжелые дубовые книжные полки, расположенные вдоль стен, полностью забитые книгами. Кое – что из этого она читала. Тома по психологии – от составления психологического портрета преступника, до серийных убийств и основ неврологии. Она подошла поближе и стала рассматривать фотографии в рамках, стоящие на полках. На некоторых фото Синклер была запечатлена с пожилым мужчиной. Они стояли перед небольшим самолетом. Патрисия подумала: это ее отец? Она уже собиралась спросить, но в этот момент Синклер казалась такой занятой, склонившись над рабочим столом с яркой регулируемой лампой. Запах краски и глины щекотал ноздри Патрисии.

Одри взяла маленькую статуэтку со стола и протянула ее Патрисии. – “Я собираюсь нанести на нее еще один слой глазури”.

Эндерсон почувствовала, как пылает ее лицо. – “О, мой Бог. Это же Джек”.

“Надеюсь, тебе нравится?”

Патрисия держала ее осторожно, пораженная тонкостью линий и сходством с оригиналом. Так или иначе, Синклер удалось передать не только его внешность, но и характер. Она даже запомнила, что у него одно ухо коричневое и его своеобразную манеру склонять голову. Даже его хвост стоял по стойке "смирно" так же, как всегда.

“Мне она нравится”. – Она не могла поверить, насколько замечательно это было сделано, как талантлива была Синклер. – “Спасибо. Это -… ты удивительна”.

Синклер опустила голову. Комплимент, очевидно, немного смутил ее. Она забрала статуэтку и осторожно поставила ее на стол. – “Я покрою ее еще одним слоем глазури завтра”.

С минуту они стояли в полной тишине.

“Это было, так мило с твоей стороны”. – Сначала пирог, теперь статуэтка. А я ничего ей не подарила. От этой мысли Патрисия очень неловко себя чувствовала.

“Мне нравится смотреть, как ты улыбаешься”. – Выходя из комнаты, Синклер выключила лампу, они оказались почти в полной темноте. – “И ты меня вдохновляешь”.

По позвоночнику Патрисии пробежали мурашки, когда она почувствовала, как Синклер потянулась мимо нее, чтобы включить другую лампу. Она открыла стеклянную дверь нижней полки и вынула статуэтку женщины. Когда она поднесла ее ближе, Патрисия почти прекратила дышать.

“Я сделала ее после того, когда впервые увидела тебя”. – Синклер поместила фигуру в руку Патрисии. – “Твои волосы… это было настолько красиво. Ты шла к своей машине после нашего разговора, и распустила свои волосы, позволяя им развиваться на ветру”.

Кожа Патрисии пылала. Она легонько провела пальцами по глянцевым темно-рыжим волосам. Она почти почувствовала тот ветерок. – “Она красивая”. – Эндерсон не знала, что еще сказать и как выразить то, что она думала. – “Я была не очень – то вежлива с тобой в тот день. Да и потом тоже”.

Синклер лишь улыбнулась. – “Это не имеет значения. Я почувствовала твой внутренний мир. И он показался мне очень красивым и богатым”. – Она забрала статуэтку и поставила ее обратно на полку. – “Я не собиралась показывать тебе это. Не хотела, чтобы ты думала, что я пытаюсь произвести на тебя впечатление”.

“Откуда у тебя такие мысли? Я бы никогда не подумала так о тебе”.

Одри выпрямилась, глядя ей прямо в глаза. – “Я просто думаю, что ты… невероятна. И потрясающе красива”.

Патрисия изо всех сил пыталась дышать ровно. – “Спасибо”.

Никто и никогда не говорил ей таких слов. Да, она писала об этом, этими же самыми словами. Но услышать их в свой адрес – это было что-то и это вскружило ей голову.