Слишком грешен

Заниматься контрабандой – это одно. Это приключения. Он уезжал дважды в месяц и лишь на выходные. Этого было довольно для того, чтобы в его жизни был интерес. Но постоянно заниматься пиратством!… Конечно, в этом деле есть своего рода романтика: можно волочиться за девками, наливаться элем, превратиться в удалого охотника за золотом. Но заниматься этим постоянно он бы не смог.

Эван задумался. Возможно, сейчас не лучший момент для того, чтобы выражать свои сомнения.

– Нет необходимости принимать решение немедленно, – промолвил капитан, который уже во второй раз почти прочел его мысли. – Просто я хочу, чтобы на корабле остался лишь тот, кто и в дальнейшем будет со мной. Мне нужна команда, которой я смогу доверять. Большинство из этих водяных крыс присоединится к нам… – капитан махнул сигарой в ту сторону, где были матросы, – но водяные крысы – это всего лишь водяные крысы, не более того. А вот вы с Олли… Вы совсем другие…

Эван уставился на капитана. Олли?…

– Я хочу, чтобы один из вас стал моим первым помощником. – Капитан стряхнул пепел с сигары. – В настоящее время это удовольствие принадлежит Посейдону… но вы, парни, можете и сами справиться с этим делом.

Слова «на всю жизнь» могли означать и «на одну ночь», если он не выстоит в битве с Посейдоном, с которым придется постоянно работать рука об руку. А Посейдон – бывалый пират с целеустремленным характером, первый помощник, который привык не брать пленников.

Однако если он не примет предложение капитана, ему никогда не узнать, кто убил Тимоти. Мысль о том, что смерть брата останется неотомщенной, была ему невыносима. Тимоти заслуживал достойных похорон. И правосудия.

Эван потер шею.

– А что на это сказал Олли? – полюбопытствовал он.

– Я так и думал, что вы сейчас спросите именно об этом. – Капитан выпустил изо рта очередное колечко дыма. – Олли мне еще не сообщил о своем решении. Он человек семейный, поэтому ему нужно время, чтобы уладить все домашние дела. Тем не менее у него столько же времени на раздумья, сколько и у вас. – Дым развеялся. Холодный взгляд голубых глаз капитана был устремлен прямо на Эвана. – Так что решайте, что вам нравится больше, оказаться через две недели на борту или уйти с корабля навсегда. Потом о нас здесь больше никто не услышит.

Воскресная ночь началась так же быстро и внезапно, как и дождь, хлынувший с небес с наступлением сумерек, и еще никогда Эван не был так рад возвращению на сушу.

Он направился прямо домой, радуясь тому, что у него есть такая возможность.

Приняв ванну, он оделся и спустился вниз, напомнив себе, что идет в Мунсид-Мэнор развлечься, а вовсе не потому, что его тянет в этот дом, тянет к Сьюзен. Эван сказал себе, что направляется туда лишь для того, чтобы вступить с юной дебютанткой в перепалку, касающуюся ее странной связи с умершими контрабандистами, а во все не потому, что ему была нужна ее компания. Да он никогда в жизни не скучал ни по одной женщине! Однако по поцелуям мисс Стэнтон он скучал.

Оказавшись в дверях Мунсид-Мэнора, Эван оттолкнул плечом дворецкого и отправился на охоту. Чем мисс Стэнтон занималась, пока он был в море? Возобновил ли раздражающе назойливый судья свои жалкие попытки обольстить ее? Может, Форрестеру это удалось? У маленького гаденыша было все, чем сам он похвалиться не мог: судья в отличие от него вежливый, набожный и… И готов сопровождать озабоченных замужеством молодых леди на скучные ассамблеи. Короче говоря, Форрестер – истинный джентльмен. А вот он… он…

Запахло жасмином. Чудесный аромат сбегал вниз по винтовой лестнице, находившейся совсем рядом. Эван оказался на первом пролете, прежде чей ему пришло в голову, что наверху располагались только спальни, а в этих интимных покоях истинный джентльмен никогда не станет разыскивать леди.

Слава Богу, что он не джентльмен!

Поднявшись на последнюю ступень, Эван направился в холл. Вот она – заглядывает в один узкий коридорчик за другим, нажимая по очереди на дверные ручки. Похоже, она окончательно заблудилась.

Сьюзен услышала, или увидела, или каким-то образом ощутила его приближение, потому что когда она резко повернулась, ее глаза были наполнены не страхом, а радостью, которую она тут же постаралась скрыть. А вот, Эван и не подумал скрывать собственное удовлетворение тем, что они вновь оказались рядом. Едва увидев ее, он тут же захотел улыбнуться. И осыпать ее поцелуями.

– Вы вернулись, – прошептала Сьюзен.

– Я не мог долго оставаться вдали. – Вот все, что Эван промолвил в ответ. – Сейчас не время пускаться в долгие разговоры.

Сьюзен шагнула вперед, затем остановилась и оглянулась, словно хотела проверить, сколько сделала шагов. Однако ее глаза потемнели, а дыхание участилось, и Эван больше не мог стоять от нее в стороне.

Он поцеловал ее, потому что слов больше не осталось.

Эван ждал сопротивления, но его не было. Губы Сьюзен приоткрылись – дразнящие, ласкающие, целующие. Кажется, она так же истосковалась по нему, как и он – по ней. И Эван решил дать ей то, чего она так хотела. Однако ему отчаянно хотелось большего.