Слишком грешен

Эван решил, что ненавидит длинные рукава. Хотя, возможно, не только рукава, но и вообще одежду. Было бы неплохо, если бы они оба не были закутаны в зимнее платье. Особенно ему не нравилась часть ее туалета с маленькими пуговками, расстегивать которые придется не меньше десяти минут, и лишь после этого лиф перестанет обтягивать ее. Его сердце не выдержит, этой пытки — разорвется!

Ну конечно, если она позволит ему взяться за это дело.

Но Сьюзен снова и снова отвечала на каждый его поцелуй, каждое прикусывание, каждое прикосновение языком. Она определенно не спала, когда они вломились в комнату, закрыли за собой дверь и упали на кровать. Это она первой начала выбрасывать мешающую одежду за борт. По сути, пока что она была единственной, кто это делал. Эван решил немедленно исправить положение. Теперь, когда они оказались вдвоем в постели, у него не был желания оставаться прилично одетым.

Он поцеловал ямку на ее шее, провел губами по линии ее подбородка. Его рука обхватила ее лицо, когда их языки сошлись вместе. Потом его ладонь соскользнула вниз по ее шее, ключице, лифу. Кровь тяжело стучала у него в висках: он положил ладонь на ее прекрасную грудь, спрятанную под несколькими слоями ткани.

Не прерывая поцелуя, Сьюзен вскрикнула и выгнулась, чтобы еще плотнее прижаться к нему, как будто и ее тоже раздражало, что из-за препятствий в виде одежды их тела не могут соединиться. Эван представил, что может почувствовать, как ее сосок отвердевает, приподнимается, чтобы поздороваться с ним сквозь мягкую ткань ее корсета. Он погладил воображаемый сосок подушечками пальцев. Хотя нет, вовсе это не было игрой воображения. Потому что Сьюзен стонала и выгибалась все сильнее. Его плоть рвалась на свободу.

Оторвав наконец губы от ее рта, Эван оставил пылающую дорожку поцелуев на ее шее, муслиновом декольте и груди. Прикоснувшись губами к твердому маленькому соску, он обвел его языком. Ткань намокла от его слюны, и сосок явственно проступил сквозь нее.

Не отрывая рта — он бы скорее умер, — Эван опустил руку ниже, подобрал подол ее юбки и потянул. Дюйм за дюймом стали показываться ее ботинки, изящные лодыжки, стройные ножки. Эван не мог видеть их, но его голая ладонь сообщала ему о каждой новой детали. Шелковистая гладкость чулок, жар ее кожи, легкая дрожь, охватившая Сьюзен, когда и прохладный воздух, и его теплые пальцы одновременно притронулись к обнаженной коже бедра.

— Я… — выдохнула Сьюзен.

Эван снова зажал ей рот страстным поцелуем, так и не позволив сказать, что она хотела. Он гладил ее бедра, их внутреннюю часть, нежный бугорок между ними — одним словом, он ласкал ее повсюду, кроме того места, до которого ему хотелось дотронуться больше всего на свете. Надо, чтобы и она тоже этого захотела.

И это случилось. Запах ее желания едва не довел Эвана до безумия. Ее тело задвигалось под ним, она попыталась сжать бедрами его руку, чтобы он перестал дразнить ее, дал бы ей расслабиться.

Не прерывая поцелуя, Эван наконец опустил руку, и его пальцы коснулись ее нежного лона. Сьюзен снова застонала и прикусила его губу. Один палец Эвана скользнул внутрь, наслаждаясь скользкой влагой и тем, как судорожно сжимаются ее мышцы от его прикосновений. А потом увлажненный палец принялся ласкать особо чувствительный уголок ее лона, доводя Сьюзен до неистовства.

Ее участившиеся стоны и крики становились все громче. Она уже забыла, что целует его. Сьюзен откинула голову на матрас, ее глаза были крепко закрыты. Его палец тер, поглаживал и дразнил, обводил этот сладкий бугорок кругами. Быстрее. Медленнее. Глубже. И снова новые ласки… Сьюзен пылала, она была готова к более смелым действиям…

Вот она зашевелилась под ним, и его палец скользнул совсем глубоко, дав возможность продолжить эту сладостную пытку. Сьюзен ритмично задвигалась, вцепившись руками в плечи Эвана, ее охватили конвульсии, и она сделала несколько судорожных вздохов.

Эван целовал и ласкал ее до тех пор, пока Сьюзен не упала на спину обессиленной. Лишь после этого он позволил своим мокрым дрожащим пальцам нашарить пуговицы на брюках. Его восставшая плоть наконец-то смогла вырваться из оков одежды, изнывая от желания проникнуть во влажное нежное лоно Сьюзен. Наконец! Горячее и требовательное, мужское естество неистово запульсировало в ладони Эвана.

Ждать еще хотя бы мгновение было невыносимо для него, но… он хотел все сделать правильно.

— Я хочу тебя, — прошептал он в промежутке между поцелуями грубым и хриплым голосом.

Сьюзен погладила губами его губы.

— Я хочу, чтобы ты лежала подо мной, стала бы частью меня. Каждое мгновение нашей разлуки меня преследовал запах твоей кожи, я вспоминал, как твой язык переплетается с моим.

Сьюзен лизнула его, в ее сонных глазах появилось дразнящее выражение. Эван улыбнулся ей, чувствуя себя потерянным и обезоруженным: