Слишком мало друзей

Конечно, намного эффективнее было бы разместить такую базу где-нибудь на греческих островах, но мало кто сомневался, что в случае конфликта турки очень быстро не оставят от нее камня на камне. Да еще и используют ее как предлог для войны против греков. Все же Испания – не Греция, связываться с ней, находясь в состоянии войны с НКР, туркам было бы затруднительно.

Французы, вольготно разместившиеся на далеком испанском берегу со своей базой, сразу же поставили крест на этих планах, а дальше, как это обычно и бывает, всеобщий энтузиазм сменился разочарованием, поиском виновных, втянувших НКР в эту "испанскую авантюру". Вчерашние герои предпочли забыть о своих подвигах. Пресса, еще вчера восхищавшаяся мужеством испанских борцов за свободу и их друзей-интернационалистов, вообще перестала вспоминать о них. Одним словом, кавалеры испанских наград в армии НКР спрятали их подальше и предпочитали вообще не вспоминать испанские факты своих биографий.

И на этом историческом фоне на торжественном балу в Казани появляется профессор со "Звездой Мадрида"! Жандармский полковник испепелил взглядом своего зама-ротмистра, как бы требуя немедленного ответа на вопрос: "Это кто такой и откуда он здесь взялся?" Мало того, что орден испанский, из числа очень редких и почетных, так он еще и в форме пятиконечной звезды, которая у всех людей старшего поколения твердо ассоциируется с революцией! А объяснялось все довольно просто – наиболее удачным эскизом для ордена испанцы в свое время сочли работу художника-эмигранта из России с глубокими большевистскими корнями.

К концу бала ротмистр сумел получить информацию и успокоить своего начальника: никакого криминала, вроде бы, нет, а профессор вообще получил награду, будучи официальным экспертом Конференции по невмешательству и членом дипломатической делегации Балтийской Федерации. Так что не карбонарий, слава Богу!

Ольга, наблюдала за всеми этими муками жандармов, смеясь про себя, и, в конце концов, вообще с трудом увела Германова с этого бала. На его теперь уже военные награды обратил внимание генерал, командовавший гарнизоном. Выяснилось, что он сам вернулся с Великой войны с таким же набором, и служили они на одном фронте в одинаковых чинах – так что вспомнили бойцы минувшие дни как следует.

В следующий раз Германовы попали на бал еще через три года. И Ольга постаралась преподнести очередной сюрприз местным жандармам. Теперь уже на ее бальном платье скромно красовалась пара розеток орденов Балтийской Федерации, причем с мечами…

Жандармский полковник долго не мог отвести от них взгляда. По возрасту эта молодая дама явно не могла быть ветераном Великой войны, в силу каких-то причин удостоенной наград уже после нее (такое теоретически могло быть). Значит, что? Получила после войны? За что?

На этот раз его заместитель – теперь уже подполковник – только разводил руками и растерянно повторял:

–  Преподает в гимназии… Девочки ее любят… Моя дочь у нее тоже учится.

Потом, конечно, списались с коллегами и разобрались, кто такая и чем занималась. Вроде бы ничего опасного. Но настороженность осталась. И не зря.

Посещение четой Германовых третьего бала потрясло не только местное жандармское управление, но и весь высший свет города.

Вообще, Германову в этот раз идти на бал совсем не хотелось. С возрастом он здорово изменился – стал настоящим домоседом. Общества Ольги, сына, иногда Петрова ему было вполне достаточно, так что вытащить его куда-нибудь становилось все труднее и труднее. А тут бал – масса неизбежных хлопот: не забыть заранее заказать аренду фрака в ателье и при этом с сожалением убедиться, что размер трехлетней давности стал не просто тесноват, а просто не налезает, принять участие в детальном обсуждении с женой нового туалета, который еще только предстояло пошить, затем достаточно убедительно восторгаться полученным результатом, а потом еще выясняется, что к новому туалету не подходят ни одна пара из имеющихся в наличие серег. Не то, чтобы Германов стал скуповат, но жизнь постоянно дорожала, семья и дом требовали новых и новых расходов, а зарплата профессора за их ростом явно не поспевала. Да и с дополнительными приработками в Казани было не очень. Не говоря уже о том, что выездные дополнительные лекции, за которые он раньше брался с удовольствием, с возрастом тоже давались все тяжелее и тяжелее. Так что была бы возможность – с удовольствием отказался бы под благовидным предлогом, но тут и ректор, и Ольга выступили единым фронтом. Одному было важно показать, что и в его провинциальном университете есть неординарные личности, резоны Ольги стали ясны несколько позже. Так что пришлось идти.