Слишком мало друзей

Трутнев не сразу нашелся с ответом. Он, конечно, совсем не привык, чтобы в "его городе" с ним разговаривали подобным образом. Да к тому же… Пусть женщина, пусть красивая, пусть кузина жены губернатора, но по воинскому званию только поручик! Уж это-то он в свое время выяснил точно. Но и ставить на место нахалку так уж сразу не стоило.

–  А давайте повторим! – и он щелкнул пальцами, подзывая официанта.

На этот раз Ольга первая взяла с подноса рюмку "особой" и, подмигнув полковнику, повторила его тост: "По-офицерски!" и лихо опрокинула стопку. Мужчинам осталось только последовать ее примеру, что они с удовольствием и проделали. Водка была отменной.

Окинув взглядом ближайший столик, полковник взял с него тарелочку с малюсенькими бутербродами с икрой и предложил их Ольге:

–  Настоятельно рекомендую. Лучшая закуска.

Та чиниться не стала и один за другим съела три канапе. Мужчины и здесь не стали от нее отставать.

И тут Трутнев расхохотался.

–  Здорово вы меня! Избаловался я тут у нас в провинции, класс потерял. И знаете, ведь чувствовал, что вы за птицы – все же не в первый раз в поле зрения попадаете, но вот решил в лоб, по-простому. А вон как вышло.

Германов, которому и водка, и икра понравились, но ясности в происходящем не прибавили, вопросительно посмотрел на Ольгу.

–  Полковник пытался нас завербовать, – пояснила она, – причем так, в легкую, с ходу, без серьезной подготовки.

–  Завербовать нас? Зачем?

–  Ему нужно наладить освещение нового губернатора, а мы, похоже, чуть ли не единственные, к кому он проявил интерес. Все элементарно. Но обижаться мы на него не будем, а выпьем еще по рюмке и расстанемся добрыми друзьями. И еще: мне икра эта очень понравилась.

Выпили, конечно, и мило разошлись. Стоит ли говорить, что на следующий день Ольге доставили в подарок большую банку икры того самого посола.

А пока прием продолжался. После беседы с полковником жгучий интерес других гостей к их персонам воспринимался четой Германовых несколько легче. Это была как бы прививка в преддверии длительной и тяжелой болезни, название которой: человеческое любопытство.

Глава восьмая

Новая встреча двух семейных пар не заставила себя долго ждать. Уже через пару дней у дома Германовых остановился лимузин губернатора. Не обсуждая этого заранее, и Померанцев, и Германовы остановились именно на варианте встречи за чаем в семье профессора – это был, действительно, лучший способ избавиться от лишних ушей.

Посидели за самоваром и общим разговором, мужчины делились своими впечатлениями от европейских столиц, старательно обходя при этом вопросы мировой политики. И уж тем более никто не касался темы недавнего заключения Померанцева. Что захочет – сам расскажет. А не захочет – и не надо.

Постепенно Ольга умело отвлекла свою родственницу на разговор о выборе наилучшей гимназии для ее детей вкупе с воспоминаниями о тех временах, когда они обе учились в Смольном. Так что разговор как бы разделился и предложение Германова переместиться мужчинам в его кабинет, чтобы не мешать дамам решать наиболее важные вопросы бытия, выглядело вполне резонно.

Разговор сложился не сразу. Сначала устроились в покойных креслах у широкого окна, за которым был виден грустный зимний сад. Там в конце расчищенной дорожки скучала в ожидании лета уютная беседка. У входа в нее с обеих сторон на специальных столбиках были размещены кормушки для птиц в виде открытых площадок с покатыми крышами на тонких столбиках. В кормушках было довольно оживленно – снегири, синички и прочая птичья мелочь спешили наесться за короткий зимний день.

Померанцев вдруг поймал себя на том, что он завидует хозяину дома, его теплому, уютному особняку, спокойной профессии, хорошо заметной гармонии в семье.

Германов, как будто почувствовав его настрой, усмехнулся и сказал:

–  Знаете, были когда-то и мы рысаками. Но всему свое время. И еще очень важно поймать во время ту мелодию, которую захочешь слушать до конца жизни. Конечно, к большинству это приходит с возрастом, но есть несчастные, которые так и не слышат ее до конца жизни. Но самое тяжелое, когда она у кого-то зазвучала, а потом вдруг прервалась. Такому не позавидуешь.

–  Я часто думаю, – продолжал он, – как получилось, что мы с Ольгой – оба очень активные и деятельные люди – вдруг осели здесь, в общем-то в глуши, и нашли себе и дело по душе, и очень спокойный образ жизни. Казалось бы, ничто на это не указывало, напротив, мы оба были на подъеме. Жизнь, карьера – все кипело. Удача повернулась лицом, и совсем не факт, что мы обязательно бы попали под маховик репрессий, которые тогда начинались в Питере. А вот нашелся правильный человек, разглядел в нас что-то такое, что позволило ему сделать вывод, что нам на самом деле было нужно, и дал во время правильный совет. И ни о чем не жалеем, поверьте. Так что очень благодарны одному нашему другу, который направил нас на этот путь.