Слишком мало друзей

–  Если бы речь шла о величии! – Германов в сердцах отодвинул от себя стакан с чаем, который только что налила ему Ольга, – Величие Отчизны! Мы умирали за него в окопах Великой войны, мечтали о нем в те времена, когда страну захлестнул хаос, тосковали все последующие годы. Но в чем оно? И его ли нам предлагают сегодня? Ваш патрон, наверняка, утверждал, что наши бывшие соотечественники только и ждут, чтобы встать под его знамена. Ведь так?

–  Да, может быть не в этих выражениях, но он ясно дал понять, что понимание с ними достигнуто. Нужна лишь какая-то разовая удача…

–  Врет, как всегда, собака. – Германов опять схватил подстаканник и хлопнул им по столу. – Врет и не краснеет. Ну, Вы же очень умный и опытный человек, подумайте сами, что чухонцам это наше российское величие? Они там у себя вокруг Финского залива без него ни спать, ни есть не могут, да? А сибиряки? Создали мощнейшую региональную державу, все их интересы – в Азии. Да, им нужен надежный тыл на западе, но европейская политика их вообще интересует только с точки зрения поведения европейских держав в этой самой Азии. Именно там они прилагают свои основные усилия, туда направляют свои ресурсы. И расти собираются за счет своих азиатских соседей. А наш-то орел думает, что он просто пристегнет их потенциал и использует в своих целях. Весь этот проект в его нынешнем виде противоречит их коренным интересам.

–  Но Аляска…

–  Да забудьте Вы про эту Аляску! Все ушло давно. Никто назад не отдаст. Вот Вы бы Крым Турции отдали? Или правобережье Днепра полякам?

–  Но это разные вещи…

–  Правильно! У каждой ситуации своя история, но принцип общий: не можешь удержать – прощайся, найдутся добрые люди, подберут. И не надо мне про международное право. Его пишут победители в своих интересах. Так было, есть и будет.

–  Но, все же, на что-то он опирается, не может же все это быть чистой авантюрой.

–  Да, известно на что. Родство и дружба спецслужб. Если ему кто-то что-то и обещал, то только коллеги по цеху. Среди них, конечно, тоже встречаются иногда люди, способные мыслить широко, но большинство-то – совсем не такие!

–  Извините, но это выглядит с позиции властей БФ и УралСиба как государственная измена.

–  Я бы с Вами согласился, вот только и историю тоже пишут победители. Так что нет сомнений, что бездействию спецслужб или даже больше – их участию в заговоре, потом будет дано в высшей степени достойное объяснение: все, мол, делали в интересах народа и процветание государства. А то, что фактически, люди призванные и – извините, напомню – всю жизнь получавшие очень приличное жалованье ради защиты власти, просто сдадут ее тогда, когда это им покажется выгодным, будет так замаскировано всякими мудрыми словами, что и в голову никому не придет именно с этой точки зрения посмотреть на все дело. Погодите, эти фактические предатели еще в политиков перекрасятся и всех жизни учить будут.

–  То есть Вы считаете, что речь идет о заговоре спецслужб? Но зачем?

–  А Вы еще не поняли, что фактически у нас сейчас происходит в стране? Скажите, пожалуйста, а кто нами сегодня управляет?

–  Как кто? Есть Верховный гетман, Государственная дума, гетманства…

–  Послушайте, дорогой друг, я понимаю, что текучка дел управления губернией не оставляет времени для того, чтобы задуматься о более важных материях нашего бытия, но ведь и в повседневной деятельности Вы сталкиваетесь с этим на каждом шагу. Вот недавно наше пароходство – кстати, вполне прибыльное и успешное – было национализировано в числе других предприятий, имеющих определяющее значение для нормального функционирования национальной инфраструктуры. Это, извините, цитата из Указа. Владельцы акций получили возмещение, которым они не довольны, поскольку ждали от своих инвестиций неплохого дохода и в дальнейшем.

–  И что здесь плохого? Государство будет получать дополнительные доходы…

–  Если бы так. Вы, вероятно, помните, кто возглавил правление пароходства?

–  Конечно, он был у меня. В прошлом он служил в варте…

–  Думаю, и сейчас он к ней близок. А как Вы помните, наш друг Петров сдружился с бывшим начальником нашей жандармерии. Я сначала удивился, но потом Ольга мне объяснила, что дело тут в его природной любознательности. Он ради нее и с чертом лысым сдружиться может. И вот приходит он ко мне как-то после очередных их посиделок до ужаса мрачный и говорит: