Слишком много и всегда недостаточно

Несмотря на то что мои тети и дяди будут думать иначе, я пишу эту книгу не из соображений наживы или из чувства мести. Если бы мной руководило одно из этих намерений, я бы написала книгу о нашей семье многими годами ранее, когда еще было невозможно предположить, что Дональд будет спекулировать своей репутацией серийного банкрота и неспособного ведущего реалити-шоу, чтобы совершить восхождение в Белый дом; когда это было бы безопаснее, потому что мой дядя еще не был в состоянии угрожать и ставить под удар своих разоблачителей и критиков. Однако события последних трех лет вынуждают меня действовать, и я больше не могу молчать. К моменту публикации этой книги жизни сотни тысяч американцев будут положены на алтарь высокомерия и сознательного невежества Дональда. Если же он обеспечит себе второй срок – это будет конец американской демократии.

Никто лучше его собственных родственников не знает, как он стал таким, какой есть. К несчастью, практически все они хранят молчание из верности или страха. Ни один из этих факторов не сдерживает меня. Наряду со свидетельствами из первых уст, которые я могу предоставить в качестве дочери своего отца и единственной племянницы своего дяди, я также обладаю профессиональным взглядом квалифицированного клинического психолога. «Слишком много и всегда недостаточно» – это история одной из самых заметных и могущественных семей в мире. И я являюсь единственным представителем Трампов, который желает ее рассказать.

Я надеюсь, что эта книга покончит с практикой ссылаться на «стратегию» или «повестку дня» Дональда, как будто он действует в соответствии хотя бы с какими-то организационными принципами. Он так не делает. Эго Дональда было и остается хрупким и неуместным барьером между ним и реальным миром, в котором ему (благодаря деньгам и власти его отца) никогда не приходилось действовать самостоятельно. Дональду всегда было необходимо увековечивать фикцию, зачинателем которой был мой дед, о том, что он – сильный, умный и экстраординарный во всем остальном, потому что взглянуть правде в глаза (признать, что он ничем из этого не является) – для него слишком пугающе.

Дональд, следуя по стопам моего деда и при молчаливом участии и бездействии со стороны его братьев и сестер, уничтожил моего отца. Я не могу позволить ему уничтожить мою страну.

Часть первая Все дело в жестокости

Глава 1 Дом

«Папочка, мама вся в крови!»

Они жили в Доме (именно так все называли особняк моего дедушки и бабушки) меньше года, и он все еще казался непривычным, особенно среди ночи. Поэтому, когда двенадцатилетняя Мэриэнн увидела свою мать, лежащую без чувств в одной из ванных комнат наверху – не в родительской, а в их с сестрой, расположенной немного дальше по коридору, – она была совершенно ошарашена. Весь пол ванной был залит кровью. Ужас Мэриэнн был так велик, что она преодолела свое обычное нежелание беспокоить отца в его спальне и помчалась в другой конец дома, чтобы его разбудить.

Фред выбрался из кровати, быстро прошел по коридору и обнаружил свою жену в бессознательном состоянии. С Мэриэнн, следующей за ним по пятам, он бросился в свою спальню к телефонному аппарату, и заказал разговор.

К тому времени он был уже влиятельным человеком со связями в больнице Jamaica, так что его немедленно соединили с кем-то, кто направил в Дом бригаду скорой помощи и обеспечил, чтобы по прибытии в отделение неотложной помощи их ожидали лучшие врачи. Фред как только мог объяснил происходящее человеку на другом конце провода. Мэриэнн слышала, как он несколько раз произнес «менструация», незнакомое слово, звучащее в исполнении отца очень странно.

Вскоре после того, как Мэри доставили в больницу, ей сделали экстренную гистерэктомию: врачи выявили серьезные послеродовые осложнения – все девять месяцев с момента рождения Роберта они протекали бессимптомно. Во время операции в брюшную полость занесли инфекцию, которая вызвала дальнейшие осложнения.

У телефонного столика в библиотеке (места, которое впоследствии станет для него привычным) Фред коротко переговорил с одним из врачей Мэри и, повесив трубку, подозвал к себе Мэриэнн.

«Они говорят, что твоя мать эту ночь не переживет», – сказал он дочери.

Чуть позднее, уезжая к жене в больницу, он произнес: «Завтра иди в школу. Если будут изменения, я тебе позвоню».

Она поняла, что он имел в виду: я тебе позвоню, если твоя мать умрет.

Мэриэнн провела ночь, проплакав одна в своей спальне, в то время как ее братья и сестры спали в своих постелях, не подозревая об этой беде. На следующий день она с чувством страха отправилась в школу. Д-р Джеймс Диксон, директор Kew-Forest, частной школы, в которую Мэриэнн поступила, когда ее отец вошел в совет директоров, пришел, чтобы забрать ее с урока. «Там тебе звонят в моем кабинете».

Мэриэнн была уверена, что ее мать умерла. Дорога до кабинета директора была подобна пути на эшафот. Все, о чем она могла подумать в свои двенадцать, – это то, что для четверых детей ей придется заменить собой мать.