Слишком много кошмаров

– А тебе, дружище, я должен обед, – сказал я Шурфу. – Или ужин. Или всё сразу. Но в доме, подозреваю, шаром покати. Вот и верь после этого моим обещаниям.

– А я и не поверил. Поэтому поужинал заранее. И зашёл к тебе совершенно бескорыстно. Потому что вдруг появилось свободное время, сокровище, которое человеку в моём положении обычно хочется легкомысленно промотать. А ты – подходящая компания, чтобы проматывать состояния.

– Кого ты хочешь обмануть? – укоризненно спросил я. – На самом деле ты пришёл убедиться, что со мной всё в порядке. После того, как ты застукал меня спящим на Тёмной Стороне, этот вопрос ещё долго будет тебя занимать. Как учёного, конечно же. Твоё каменное сердце и железные нервы вне подозрений. И хвала Магистрам, что так, а то я бы извёлся от угрызений совести.

– А она у тебя внезапно появилась? – невозмутимо спросил мой друг. – Вот и первое роковое следствие сна на Тёмной Стороне. Чрезвычайно любопытный эффект. Но жить тебе теперь будет нелегко – просто с непривычки.

– Сейчас Базилио снова спросит, шутим мы или нет, – напомнил я. – И что мы, интересно, будем ей отвечать?

– То же, что и в первый раз. Но она не спросит.

Базилио, оказывается, помалкивала не по причине врождённой деликатности, а просто потому, что уснула, по-кошачьи свернувшись в кресле клубком и кое-как примостив голову на подлокотник. Армстронг и Элла, обычно демонстративно избегающие общества строгого сэра Лонли-Локли, храбро покинули своё убежище и укрывали её как толстое меховое одеяло.

– Похоже, я по-прежнему довольно скучный собеседник, – заметил Шурф. – Да и ты не лучше.

– Мы не скучные, а умиротворяющие.

– Час от часу не легче.

– Зато Базилио это на пользу. Хоть немного отдохнёт. Спать в одиночестве у неё пока плохо получается. Сколько ни заверяй, что превратилась в человека навсегда, она всё равно нервничает.

– Её можно понять, – неожиданно согласился Шурф. – Счастье для многих становится тяжёлым испытанием: вдруг появилось, что терять! Это только со стороны кажется, будто быть счастливым легче, чем несчастным, а на деле часто выходит наоборот. Думаю, проблема ещё и в том, что леди Сотофа объяснила девочке, как вернуться к прежнему облику. Подозреваю, трюк совсем несложный, и теперь она боится сделать это нечаянно, во сне. Проснуться утром без рук, зато снова с хвостом, решить, будто счастливое превращение просто приснилось, и спятить от горя прежде, чем в памяти всплывут слова и жесты нужного заклинания. Она ещё очень неплохо держится – вот что я тебе скажу.

– Однако окажись на месте Базилио я, ты бы сейчас прочитал мне лекцию о необходимости полного доверия к себе, которое, конечно же, приходит после первой сотни лет безупречного самоконтроля.

– Совершенно верно. С тебя особый спрос. Ты слишком могущественное существо, чтобы я мог позволить себе роскошь с пониманием относиться к твоим слабостям.

– Ты сейчас рассуждаешь как юный арварохский шаман, заклинающий своего Мёртвого Бога: «Ты можешь всё, поэтому веди себя, как я считаю правильным, или я убью тебя второй раз!»

– Ну что ты, – усмехнулся мой друг. – Я не настолько суров. Я говорю: «Веди себя, как я считаю правильным, потому что всё равно не отстану, ты меня знаешь». И заметь, никаких угроз.

– Ты сам по себе вполне достаточная угроза. И, невзирая на это, я даже заикаться до сих пор не начал. По-моему, я – величайший герой всех времён.

– Не хочу тебя разочаровывать, но в истории встречались и более выдающиеся случаи. Лучше расскажи, как тебя угораздило полночи рассуждать об опыте и смысле. Не то чтобы я внезапно вообразил, будто имею право совсем уж беззастенчиво совать нос в твои дела, но если ты решил начать карьеру уличного проповедника, мне лучше об этом знать. По многим причинам.

– Ну что ты, не уличного. Трактирного. Назюзюкался и вещал, классика жанра. Правда, пил я при этом горячее вино, от которого трезвеешь прежде, чем успеешь сообразить, что напился. Да и слушатель у меня был всего один. Можно сказать, обошлось малой кровью.

– А что за слушатель?

– Малдо Йоз, конечно.

– Почему «конечно»? Звучит так, словно я сам должен был догадаться.

– Не то чтобы должен, но вполне мог. Сам же водил меня в Скандальный переулок и рассказывал про Новых Древних. А вчера они как раз строили дом Мелифаро, я успешно выступил в роли уличного зеваки, заодно и познакомились. Ты, кстати, уже видел эти хоромы?

– Да, специально ходил взглянуть. Любопытное сооружение. Жаль, что ты совершенно не знаком хотя бы с основополагающими принципами архитектуры, тогда смог бы оценить, до какой степени оно невозможно.

– Ничего, я и так оценил. Но всё это ладно бы. Ужас в том, что вчера ночью ребята построили дом по моему проекту.

– Хочешь сказать, ты переезжаешь?

– Ага. В хижину на дереве, со звёздами вместо светильников и облаками, заменяющими оконные ставни… Ладно, ладно, вру. Моя мечта просуществовала часа два от силы – и хижина, и дерево, и облака, которые её окружали. Просто Малдо позвал меня в Скандальный переулок и предложил выдумать для них какое-нибудь диковинное задание.