Слишком много любовников

Я поведал про то, как меня пытали бандиты олигарха Барсинского, а потом как я раскрыл интригу вокруг певицы Мишель и завещания бывшего сотрудника ЦК КПСС Васнецова[1]. Затем перевел разговор на пропавшую Алену Румянцеву и ее возможных любовников. В то, что пропавшая водила шашни с провинциальным Вячеславом, мне по-прежнему верилось с трудом. Зоя вздохнула.

– На самом деле ничего я не знаю. Мы с Аленой были мало знакомы. Когда пересекались на работе, иногда болтали – ни о чем. А во внутренний свой мир она никого не пускала. Да, на мужа, я слышала, жаловалась.

– Что говорила?

– Выпивает. Зарабатывает мало. Ни к чему не стремится.

– Мог он ее на тот свет отправить?

– Ну, вы и фантазер!

– А она его?

– Еще хлеще выдумали!

– А есть у Алены другие подруги? В салоне или где-то еще?

– Была у нее одна, зовут Кристина. Знакомая не по работе, они с ней еще в школе учились, где-то на Дальнем Востоке, и в свое время покорять Москву приехали. Алена часто говорила: Кристи то, Кристи се. Но где эта Кристина работает, или живет, или какой у нее телефон, я не знаю.

– А соцсети? Вы с Аленой дружили?

– Нет, мне особо некогда в соцсетях зависать.

– А то, что Алена пару месяцев назад все свои аккаунты уничтожила, знаете?

– Вот как? Первый раз слышу… Видите, я не сильно помогла вашему расследованию. Зря провожать вызвался?

– Нет, ключевое слово здесь – «провожать», а не «расследование». Иными словами, мне приятно с тобой находиться. И давай на «ты»?

– Давай.

– Поцелуемся?

– Ты очень шустрый, как я гляжу, сыщик Паша! Еще даже девушку выпить не угостил, а туда же. Кто на сухую брудершафт пьет?

– Так зайдем? Вот и бар напротив.

– Э, нет-нет, я говорю: меня дома ждут. – Теперь прозвучало безличное: просто «ждут», а не «муж».

Мы прошлись по очень красивой в начале лета Москве: бульвару, потом переулкам, Архангельскому и Киривоколенному. Затем вырулили на Мясницкую. Проследовали длинным, как кишка, подземным переходом под Лубянкой. Потом прогулялись по Никольской и Третьяковскому проезду. Наконец, у входа на «Театральную» она протянула мне руку:

– До свиданья, Павел. Спасибо, что проводил.

– Готов и дальше.

– Ну, нет. Такие жертвы мне не нужны.

Я не стал спрашивать номер ее телефона. Почему-то мне казалось, что судьба сама нас сведет. И, возможно, даже не далее, чем сегодня.

Сам не зная, почему и зачем, я скрытно устремился вслед за Зоей. Она вошла в вестибюль и отправилась на тот эскалатор, что спускает на станцию «Театральная». Я отправился за ней.

Вечерний час пик схлынул, но народу было еще много – как раз столько, чтобы и остаться незамеченным, и не потерять свой объект из виду. На станции, правда, заворачивались водоворотики из разнонаправленных потоков – иные, как Зоя, отправлялись после работы в свои окраинные районы, другие, более веселые, шли навстречу, к центровым ресторанам и другим развлечениям. Я едва не потерял ее из виду, но потом заметил: девушка проследовала к поездам, что ведут на юг.

Я успел вскочить в соседний с ней вагон. Хорошо видел ее через стеклянные окна. Зоя села и достала из сумочки книжку в мягкой обложке. Надо же, удивительно: бумажную книгу – нынче все в основном (я не исключение) пялятся в гаджеты.

Поезд все дальше и дальше уносился от центра, а девушка и не думала выходить. «Автозаводская», «Технопарк», «Коломенская»… Она все сидела и читала. Засобиралась к выходу только на предпоследней, «Красногвардейской». Подумать только, я родился и вырос в Москве, но в том районе, куда прибыла она, сроду не был!

На платформе людей оказалось немного, и мне пришлось выдерживать дистанцию, чтобы остаться незамеченным.

Станция «Красногвардейская», как говорят метрополитеновцы, мелкого залегания, и я по ступенькам поспешил за Зоей. Наконец, она вышла на поверхность. Здесь совсем стемнело. Засветились оконца семнадцатиэтажных домов-монстров – совсем таких же, как тот, где я вчера обнаружил труп Алениного мужа.

Народ толпился на остановках автобусов и маршруток. Хвала Создателю, мой объект не остался ждать общественный транспорт. И, ура, Зою никто не встречал. Она отправилась пешком вверх по улице. Я последовал за ней. Если бы меня вдруг спросили, зачем я это делаю, я бы не нашелся, что ответить. Тем более, если бы вдруг спросила Римка.

Летний день угас, однако оставил после себя некое свечение, пародию на белую ночь, поэтому фигуры и силуэты были хорошо различимы. Я следовал за Зоей метрах в тридцати и оставался, как мне казалось, невидимым ею. Думаю, она жила неподалеку – ведь вряд ли девушка нынче решится на долгую прогулку по ночной окраинной Москве.

Мы миновали первый семнадцатиэтажный дом – он располагался несколько в глубине от проезжей части. Подошли ко второму. Порядок следования оставался прежним: Зоя впереди, я чуть поодаль.

К следующей многоэтажке вел внутридомовой проезд, перпендикулярный тротуару, по которому мы шли. Туда и намеревалась свернуть Зоя.