Слишком много (ЛП)

— Я оставлю тебя, детка, — говорит он театральным тоном, который должен дать понять Дину, что он гей и нисколько не заинтересован во мне.

Дин опирается на барную стойку, в руке стакан с чистым виски, волосы разметались в стороны.

— Тюрьма, да? — спрашивает он, читая мою правду. — Думаю, обвинения были сняты.

Я проверяю надпись на его белоснежной рубашке и вскидываю бровь, впервые заинтригованный этим человеком.

Я убил семьдесят три человека.

— Солдат?

— Три года в Афганистане.

— Я думала, вы, ребята, не говорите о службе.

Он качнул головой.

— Большинство солдат, особенно те, кто страдает посттравматическим стрессовым расстройством, не говорят. Непривычно делиться цифрами, но я был рожден, чтобы служить, и вырос в семье военного. Я горжусь тем, что служил своей стране, и не скрываю этого.

Я не знаю, заинтригована ли я или удивлена его смелостью. Мой отец служил в свое время, и он никогда не рассказывал о своей службе в армии.

Тео все еще занят с блондинкой, и разочарование толкает меня принять предложение Дина выпить. Не самая разумная идея, учитывая, что в прошлый раз у меня было желание сломать ему нос.

Видимо, я не слишком умна.

ГЛАВА 18

Тео

УДИВИТЕЛЬНАЯ, СОФИСТИЧЕСКАЯ вечеринка превращается в дикий разгул. Люди танцуют на всех ровных поверхностях, и большинство девушек уже не в платьях. Половина парней без рубашек, они напрягают грудные мышцы, как павлины, бьющие хвостами, и позволяют женщинам чертить беспорядочные линии на их груди.

Я сканирую толпу лиц, замечая несколько наглых засранцев, которых ее телохранитель, а именно я, будет держать на безопасном расстоянии от Талии. Я снова оглядываюсь по сторонам, надеясь, что Жасмин поймет намек и оставит меня в покое, если я буду достаточно долго игнорировать ее болтовню.

Впрочем, она не настолько проницательна, что странно, ведь она — помощница Нико. Внимательность к деталям и умение подмечать отклонения в схеме — это входит в ее обязанности. Она — администратор всех операций, которые мой брат проводит с моими деньгами, и она слишком много говорит об этих операциях, как будто она лучше знает и должна управлять моим портфелем.

Это занимает некоторое время, но через десять минут ее подружка спасает положение, таща Жасмин к бару.

Высокая брюнетка в облегающем бикини хватает меня за руку.

— Привет, красавчик, — щебечет она, ее глаза прикрыты веками, зрачки выпучены, когда она прижимается ко мне. — Думаю, тебе нужно расслабиться.

— А я думаю, тебе нужна чашка кофе.

Она хихикает, проводя пальцами вверх и вниз по моей груди.

— Я лучше возьму твой член.

Месяц назад, услышав эту фразу, я бы затащил ее внутрь, чтобы дать ей именно то, что она хотела, а потом еще и еще. Сегодня же от одной мысли о том, чтобы засунуть свой член в случайную цыпочку, у меня сводит живот.

Я беру ее за запястье и отодвигаю назад, чтобы ее грудь не терлась о мою руку.

— Не тот парень, милая. Найди того, кто заинтересуется.

Она по-детски надувает губы и снова выставляет грудь перед моим лицом, словно дразня меня.

— Что? Я недостаточно красива для вас, мистер Хейс?

Конечно, она знает, кто я такой. Сын мэра с шестью братьями, трое из которых — однояйцевые тройняшки, означает, что все в этом городе знают, кто такие Хейсы, чем мы занимаемся и как выглядим.

— Ты недостаточно трезва для меня, — отвечаю я, снова сканируя толпу в поисках Талии.

Мои руки сжимаются в кулаки, когда я замечаю, что она болтает с Дином. Она смотрит прямо на меня, затем переводит взгляд на брюнетку рядом со мной, ее черты лица напряжены.

Злишься, да? Мы оба, omorfia.

— Ты меня слышал? — Девушка, вцепившаяся в мою руку, тянется к моему пиву, целенаправленно проводя пальцами по моей груди. — Я отсосу тебе очень хорошо и не буду пытаться звонить.

— Убирайся, — шиплю я и ухожу, направляясь в зону отдыха под террасой.

Дин смотрит на меня, глаза сосредоточены. Самодовольная улыбка проскальзывает на мгновение, когда мы обмениваемся взглядами, как будто это игра, и тот, кто первым заговорит, проиграет. Он сидит с Талией на восьмиместном полусонном диване, откинув одну руку на спинку, раздвинув ноги, — король мира на виду. Оно почти не меняется, когда я подхожу.

— Вот ты где. — Я откидываюсь на спинку и прижимаюсь губами к макушке головы Талии. Она напрягается, ее голова поворачивается так быстро, что, клянусь, я слышу треск. Я не обращаю на это внимания, хотя легкий подъем ее брови вызывает на моем лице самодовольную ухмылку. — Теперь наша очередь играть в понг.

Дин сдвигается со своего места, барабанит пальцами по колену, а затем проводит ими по волосам, взъерошивая их, словно не зная, что с собой делать.

Я пялюсь на него с укоризненным взглядом, который в общих чертах означает: отвали, чувак, или я выполню угрозу, которую так и не озвучил, и убираю твои руки от тела.

— О, хорошо. — Талия наклеивает на губы извиняющуюся улыбку и смотрит на Дина. — Извини, я ненадолго.

Да, точно. Она не вернется к этому засранцу.

Я веду ее прочь, молча размышляя.

— Что ты с ним делала? — спрашиваю я, когда мы оказываемся вне зоны его слышимости.