Слишком много поваров

— Да. Я просматривал каждый список, прежде чем положить в карман, чтобы быть уверенным, что их можно идентифицировать.

— Насколько вы убеждены, что никто не мог подменить список Берена после того, как он вам его отдал, и до того, как вы передали его мистеру Толмену?

— Полностью. Абсолютно. Списки все время были во внутреннем кармане моего пиджака. Я, конечно, никому их не показывал.

Вулф вздохнул и повернулся к Вукчичу:

— Ты, Марко. Что ты знаешь?

— Ровно ничего.

— Ты пригласил миссис Ласцио танцевать?

— Я… Ну и что из того?

Вулф пробормотал, глядя на него:

— В настоящий момент, Марко, я не имею ни малейшего представления, как я буду искать то, что нужно найти. Я должен задавать любые вопросы, даже граничащие с оскорблением. Так ты пригласил миссис Ласцио танцевать или она пригласила тебя?

Вукчич наморщил лоб и сел. Наконец он проворчал:

— Кажется, она предложила. Но мог бы и я.

— Ты просил ее включить радио?

— Нет.

— Значит, радио и танцы были ее идеей?

— К черту! — Вукчич зло уставился на старого друга. — Клянусь, Ниро, я не вижу!..

— Конечно не видишь. И я тоже. Иногда просто удивительно, с какого конца распутывается клубок. Говорят, есть два верных способа потерять друга: одолжить ему деньги и задавать вопросы об отношении к нему женщины. Я не хочу терять твоей дружбы. Нет, Марко, прошу тебя. Я не имел в виду ничего оскорбительного. А теперь, если вы не возражаете… Мисс Берен?.. Мистер Серван? Я должен раскинуть мозгами.

Они поднялись. Серван деликатно попробовал снова заговорить о гонораре, но Вулф остановил его. Констанца подошла к Вулфу, взяла его за руку и посмотрела с выражением, которое если и не было невинным, то явно должно было таким казаться. Я вышел с ними в прихожую, чтобы открыть дверь.

Возвратившись, я сел и стал наблюдать, как Вулф раскидывает мозгами. Он сидел в любимой позе, без сомнения, так же удобно, как в собственном кресле. Глаза его были закрыты. Если бы не едва заметные движения губ, могло бы показаться, что он спит. Я попробовал пораскинуть мозгами на свой лад, но, вероятно, мои возможности ограниченны. Мне казалось, что это все-таки Берен, но я допустил бы и Вукчича или Бланка, если бы они стали настаивать. Насколько я мог судить, остальные полностью исключались. Оставалась еще одна возможность: Ласцио выходил из столовой на время, пока Вукчич пробовал соус, затем вернулся. А Валенко или Росси приняли его за подушечку для булавок. Но смысла в этом я не видел. В большой гостиной я провел целый вечер и теперь попытался вспомнить, не видел ли я, как кто-нибудь входил в малую гостиную, или по крайней мере могу ли я поклясться, что туда не входил никто. После получасового напряжения мозгов мне все еще казалось, что виновен Берен, и я подумал, что Вулф не отказался бы и от двух гонораров, если бы считал возможным заработать их.

Вулф зашевелился. Он открыл рот, но не глаза:

— Арчи. Те двое цветных, что дежурили вчера в главном холле павильона «Покахонтас». Выясни, где они.

Я прошел к телефону в свою комнату, решив, что быстрее всего будет спросить моего приятеля Оделла. Меньше чем через десять минут я вернулся с докладом:

— Они снова на дежурстве с шести вечера. Те же самые. Сейчас шесть часов семь минут. Их зовут…

— Все, спасибо. Мне имена не нужны. — Вулф потянулся вперед и посмотрел на меня. — Наш противник сам себя поймает в ловушку. Он уверен в своей неуязвимости и считает, что в его крепости нет лазеек. Или в ее. Вероятно, в ее. Но есть одна щель, и мы посмотрим, не удастся ли нам расширить ее. — Он вздохнул. — Поразительные укрепления он воздвиг. Я вижу лишь одну щель. Если мы не достигнем успеха… — Он пожал плечами и с горечью продолжил: — Как тебе известно, сегодня мы переодеваемся к обеду. Мне нужно быть в павильоне как можно скорее. То, что обещает язык, должно выполнять тело.

Он начал готовиться к подъему со стула.

Глава 7

Без двадцати семь мы входили в «Покахонтас». Вулф прекрасно выглядел в черном костюме и белой рубашке, а что касается меня, то я вполне мог бы служить украшением витрины магазина мужской моды.

Естественно, меня разбирало любопытство, с чего это Вулф так заинтересовался Зелеными Куртками, но оно так и не было удовлетворено. В главном холле, как только мы освободились от шляп, он указал мне на гостиную, а сам остался позади. Я заметил, что Оделл не ошибся: двое цветных были те же самые, что и вчера вечером.

До обеда оставалось еще больше часа. В большой гостиной сидела мамаша Мондор с вязаньем, а на диване болтали Валенко, Кит и Лизетт Путти. Я поздоровался, подошел к мамаше Мондор и попробовал спросить, как будет «вязать» по-французски. Но она так возбудилась, чуть не полезла в драку, и я предпочел убраться.