Слишком много счастья (сборник)

Потом у нее родился второй ребенок, снова мальчик, и мужу предложили работу в другом городке, куда он и отправился. Он обещал вызвать Нину к себе, но так и не сделал этого. Тогда она оставила детей с бабушкой, села на автобус и поехала в Чикаго.

В автобусе она познакомилась с девушкой по имени Марси – та тоже направлялась в Чикаго. Марси была знакома с владельцем некоего ресторана, который мог дать им обеим работу. Но когда они добрались до места и отыскали ресторан, оказалось, что этот знакомый вовсе не был владельцем, а всего лишь работал там раньше, а теперь уволился и куда-то уехал. Настоящий владелец ресторана предложил девушкам поселиться в свободной комнате на втором этаже, за что они должны были каждый вечер убирать помещение. Им приходилось пользоваться женским туалетом в ресторане, но днем не разрешалось там засиживаться, потому что это все-таки был туалет для клиентов. Кроме того, вечером, после закрытия ресторана, они еще занимались стиркой.

Спать им почти не доводилось. Нина и Марси познакомились с барменом из заведения напротив, – парень был голубой, но очень милый, он бесплатно угощал их имбирным элем. Потом девушки встретили человека, который пригласил их на вечеринку, а потом их стали звать на другие вечеринки, и как раз в это время Нина познакомилась с мистером Пёрвисом. Кстати, именно он дал ей имя Нина, а прежде ее звали Джун. И она переехала в дом мистера Пёрвиса в Чикаго.

Она долго выжидала удобный момент, чтобы поговорить о своих детях. У мистера Пёрвиса было столько места, что, как ей казалось, мальчиков тоже можно было туда перевезти. Но как только она об этом заикнулась, мистер Пёрвис заявил, что терпеть не может детей. И он не хотел, чтобы она беременела. Но ей все-таки как-то это удалось, и тогда они с мистером Пёрвисом отправились в Японию, чтобы сделать аборт.

До самой последней минуты она готовилась к аборту, но потом вдруг решила, что не станет этого делать. Пусть родится ребенок.

Что ж, ладно, сказал мистер Пёрвис. Он оплатит ей билет до Чикаго, а дальше она будет предоставлена самой себе.

В Чикаго она к тому времени уже неплохо ориентировалась и потому вскоре нашла заведение, где за женщиной присматривают, пока не родится ребенок, а потом помогают пристроить и малыша. Родилась девочка. Нина назвала ее Джеммой и решила, что никому не отдаст, оставит себе.

У нее была одна знакомая, которая тоже родила в этом заведении и оставила себе ребенка. И они договорились, что поселятся вместе и будут поочередно работать и сидеть с детьми и так вырастят их. Они сняли квартиру по своим средствам и устроились на работу – Нина в коктейль-холл; и в первое время все шло хорошо. А потом Нина вернулась домой как раз накануне Рождества – Джемме было уже восемь месяцев – и увидела, что вторая мамаша напилась и валяет дурака с каким-то мужиком, а малышка Джемма лежит с температурой и ей так плохо, что она даже кричать не может.

Тогда Нина завернула Джемму в одеяльце, вызвала такси и повезла девочку в больницу. А накануне Рождества пробки были страшные, и когда они наконец добрались до места, им сказали, что они приехали не в ту больницу, и послали в другую, и по пути туда у Джеммы начались судороги, и она умерла.

Нина хотела устроить дочери настоящие похороны, а не как бывает, когда сунут ребенка в гроб к какому-нибудь старому бомжу (она слышала, что так делают с телами младенцев, если денег совсем нет), и поэтому поехала к мистеру Пёрвису. Он отнесся к ней лучше, чем она ожидала: заплатил за гробик и за все прочее, купил даже надгробный камень с именем Джеммы, а когда все закончилось, снова взял Нину к себе. И они поехали в долгое путешествие – в Лондон, Париж и еще в другие места, чтобы она воспряла духом. А когда вернулись, он запер свой дом в Чикаго и переехал сюда. У него здесь тоже есть собственность, в деревне, он держит беговых лошадей.

Мистер Пёрвис спросил Нину, не хочет ли она получить образование, и она ответила, что хочет. Он предложил ей послушать разные лекции и выбрать, что именно она хотела бы изучать. Нина попросила разрешения часть времени жить как обычные студенты, одеваться и учиться, как они, и он ответил, что это можно устроить.

Слушая ее, я почувствовала себя какой-то дурочкой-простушкой.

Я спросила, как зовут мистера Пёрвиса.

– Артур.

– А почему ты не называешь его по имени?

– Ну, это звучало бы неестественно.