Слишком много убийств

Некоторое время Дездемона молчала, переваривая слова мужа. Она еще и виновата! Ее сила и независимость восставали против этого, но чувство справедливости требовало признать: она знала, за кого выходит замуж и что значит быть женой полицейского. Как все- таки по-разному женщины и мужчины относятся к оружию. Первые его ненавидят. Вторые уважают. Джулиан, конечно же, примет сторону отца.

— Интересно, — заговорила она наконец, — как спят другие женщины, зная, что у мужа пистолет под подушкой?

— Так же как и ты, прелестная леди. Без задних ног, пока дети не закричат.

Она засмеялась:

— В точку!

— Если бы я на работе перекладывал бумажки с места на место или стоял у станка, оружие было бы мне ни к чему, — продолжал Кармайн. — Полицейские — солдаты мирного времени. У них своя война, а солдаты должны быть вооружены. Хуже всего, что порой эта война затрагивает и обычных людей. Как тебя и Джулиана у лодочного домика.

Дездемона сглотнула.

— Тогда, может быть, мне тоже научиться стрелять, хоть у меня и нет пистолета.

А что, хорошая мысль, — потеплев, сказал Кармайн. — Несчастные случаи с оружием чаще всего происходят из-за элементарного невежества. Я договорюсь, чтобы тебя поучили на полицейском стрельбище. Тебе лучше освоить автоматический пистолет, как мой новый. Револьвер остался только у Сильвестри.

«Еще одна битва проиграна, — подумала Дездемона. — Я не смогла склонить его на мою сторону, зато он склонил меня на свою. Что бы я сделала, если бы Джулиану грозила опасность? Защищала бы его любыми средствами».

Они не спеша катили между изысканных приморских особняков Род-Айленда, большей частью переоборудованных в учреждения и дома отдыха, но не ставших менее роскошными, чем во времена прежних хозяев-миллионеров. После завтрака Кармайн и Дездемона снова сели в машину и свернули в «бицепс» Кейп-Кода. Дездемона пришла в восторг от красоты окрестных мест.

— Видела бы ты, как тут в июле, когда расцветают розы, — сказал Кармайн.

— Удивительно, как много в этой части Америки чудесных местечек. Будто в Европе. Я думала, приморские деревни в Коннектикуте великолепны, но здесь они еще лучше… Нет, и те и эти хороши по-своему.

В Орлеан они приехали только во второй половине дня. Кармайн высадил Дездемону у дюн, бегущих вдоль предплечья полуострова со стороны Атлантики, а сам поехал к Филомене Скепс.

Она его ждала и казалась совершенно невозмутимой. «Что ж, придется нарушить твое спокойствие», — думал Кармайн, устраиваясь на белом стуле на веранде позади дома.

— Когда вы переезжаете в Бостон? — спросил он.

— Не раньше сентября. Последнее лето на мысе.

— Дом вы, конечно, не продадите?

— Нет, хотя вряд ли смогу часто сюда выбираться. Дезмонду нужны кинотеатры, пинбол, общение с друзьями.

Филомена говорила тем же спокойным, ровным голосом, и все же в нем послышалась скрытая печаль, словно журчание воды в подземном потоке. «Ага, — понял Кармайн, — похоже, она начинает подозревать о сексуальных предпочтениях сына».

— Вы уже определились насчет будущего «Корнукопии»?

— Думаю, да, — ответила она со слабой улыбкой. — Председателем правления останется Фил Смит, а я буду на заднем плане как опекун владельца контрольного пакета. Не вижу причин что-то менять, если не произойдет ничего экстраординарного. Место Эрики займет Тони Бера. В остальном состав правления не изменится.

— Я приехал именно по поводу правления, миссис Скепс, — продолжил Кармайн тем же формальным тоном. — Филипу Смиту придется покинуть его навсегда.

Ее темно-зеленые глаза расширились.

— Что вы имеете в виду?

— Смит арестован по обвинению в убийстве и шпионаже.

Она тяжело задышала и схватилась за шею.

— Не может быть! Фил… Вы ошибаетесь, капитан.

— К сожалению, нет. Есть неопровержимые доказательства.

— Фил — шпион?

— Да. Он передавал секретную информацию в Москву по крайней мере в течение десяти лет.

— Так вот почему… — Она умолкла.

— Почему что, миссис Скепс?

— Между собой они с Натали разговаривают на русском языке.

— Жаль, что вы не сказали мне об этом раньше, мэм.

— Я никогда не придавала этому значения. Натали с трудом изъясняется на английском, но хорошо знает русский, хотя это не ее родной язык. Фил говорил, что выучил русский на берлицевских курсах, когда они с Натали поженились. Часто шутил об этом.

— Что ж, теперь все очень серьезно.

Она беспокойно заерзала на стуле.

— Тони! Где Тони? Вы его не видели? Он должен быть где-то здесь.

— Зная мистера Бера, рискну предположить, что он стоит за домом в ожидании удобного момента. — Кармайн встал и, подойдя к углу дома, прокричал: — Мистер Бера! Вы нужны миссис Скепс!

Бера появился несколько секунд спустя, быстро взглянул на Филомену и, впившись глазами в Кармайна, сердито спросил:

— Что вы ей сказали? Почему она в таком состоянии?

Кармайн изложил суть дела, что привело Бера в не меньшее изумление, чем Филомену. Они сидели на чугунной скамейке, прижавшись друг к дружке, и смотрели на Кармайна так, будто он принес

им смертный приговор.

— Два свободных места в правлении! — воскликнул адвокат.