Слишком много врагов

– Ты, вот что. Свяжись с нашим новым дипломатом. Пусть срочно готовит мой визит за океан. И с финансистом поговори, и с энергетиком. Надо будет там подписать контракты на строительство плотин и станций. Давайте-ка ребята срочно переключаться на дела мирные, хватит кулаками махать. Увлечем на этот раз народ масштабами строительства. И вот еще что. Металлургия там, электричество в село – это хорошо. Но если энергии, действительно, много будет, надо и дешевое жилищное строительство в городах развивать. Мне тут рассказывали про французов, они, вроде начали массово дома из бетона строить. Большими блоками, не кирпичами. Быстро и дешево получается. С нашими строителями поговори. И пусть финансист наш посчитает, сколько таких домов можно построить, если, например, сократить один полк. Народу нужны простые сравнения. Он такое любит.

Поворот был более чем неожиданным. Но помощники Верховного лучше кого бы то ни было знали о его способности звериным чутьем предвидеть опасность и при необходимости делать резкие повороты политического курса. Человек был очень неординарный, хотя и беспринципный. Подустал народ от военной темы – замечательно, мы теперь будем сообща о его благе заботиться. А военных слегка прижмем и подсократим. Здесь и неудачный переворот хорошо в общую картину ляжет. А если на них стрелки перевести, то и ответственность за неудачу с Босфорской операцией на них же и спихнем!

А Верховный посидел с удочкой еще недельку, затем немного поездил по стране, посмотрел, как началась уборка урожая, заехал в Москву на автозавод и похвалил особо его гражданскую продукцию, попросил наращивать производство самосвалов – скоро массово понадобятся на больших стройках и добрался до Валдая, где в своей озерной резиденции встретился с Канцлером Балтийской Федерации.

Канцлер приехал на Валдай буквально на один вечер, разговор шел за ужином совершенно неофициально. Угощение – подчеркнуто местное, еда простая. Места эти славились своей первозданной чистотой, так что и рыба из озера, и птица из ближайшего леса, гарниры и приправы из местных же грибов, ягод и дикоросов для знатоков и любителей были выше всяких похвал. Тема была такая, что лучше вообще бы обсудить в отсутствии чужих ушей, где-нибудь на прогулке, но оба не любили беседовать друг с другом стоя – уж слишком забавная была картина со стороны при разнице роста почти в полметра.

Приглашению Канцлер несколько удивился, ожидал, что коллега будет просить его поддержки на завершающейся в эти дни конференции по проливам, однако Верховный сумел в очередной раз удивить и этого собеседника. Когда он поделился с Канцлером своей задумкой, тот надолго замолчал, а потом осторожно спросил:

– Но Вы же не собираетесь действительно реализовывать эту идею? Вы же просто хотите добиться более выгодных условий своих контрактов?

Верховный помолчал и потом все же ответил:

– Не знаю пока. Да и рано пока об этом думать. Впереди еще почти двадцать лет. Не мы тогда будем решать – другие, потомки наши. Но обозначить американцам такую возможность надо. Однако, я что хотел с Вами обсудить. В свете того, что я Вам рассказал, события 17–18 годов выглядят несколько по-другому. У нас-то принято на немцев грешить, а я теперь даже и не уверен, что они виноваты. То есть понятно, что революционерам помогали они, но вот почему и чьи там деньги на самом деле были, теперь уже судить можно будет по-разному. Допускаю, что и после моей поездки будут новые попытки кол между нами воткнуть. Ведь ни мы, ни Вы, ни сибиряки в одиночку такое дело не потянем, нужны будут совместные усилия. В какой форме, как – опять же не знаю и рано пока об этом говорить, но поберечься надо. С омичем я тоже поговорю. Думаю, на обратном пути. Есть у меня мысль после Вашингтона проехать через всю Америку до Тихого океана, а дальше морем во Владивосток.

– Не опасно? Там же воюют…

– Попросим сопровождение. Да и севером можно. Кстати, и на Аляске побываем…

Канцлер обещал держать в памяти сказанное Верховным гетманом. В Питер он вернулся несколько озадаченным и вечером долго сидел над заветной тетрадью. Как бы понимая, что осталось ему стоять у руля федерации недолго, он последний год делал записи по наиболее важным вопросам в отдельной тетради. Хранилась она в его личном сейфе, а на обложке было написано "Для моего последователя". Стоит ли говорить о том, что новый Канцлер, пришедший на этот пост через два года, тетради этой никогда не увидел.