Слишком много женщин

Мисс Феррис так и сделала, бестрепетно и грациозно, закинув одну затянутую в нейлон ножку на другую – классическая поза двадцатого века – и одернув (ритуальный жест) подол зеленой шерстяной юбки (на ширину спички, не более), а затем одарила меня улыбкой идеальных алых губ и ясных голубых глаз.

– Вот уже и пятница, – сообщил я ей. – Значит, пятый и последний день вашей работы в этом офисе. Так?

– Видите ли… – застенчиво протянула она.

– По натуре я человек великодушный, – продолжал я, – вы ведь знаете, как пишется это слово? И я вовсе не против веселых розыгрышей. Кое-кто из моих друзей – заправские шутники, мне самому под стать. Кроме того, могу представить, какая это была неожиданность: я вдруг возникаю на краю вашего стола и осыпаю вопросами насчет Уолдо Мура. Тем более что вы с ним… Не хочу показаться излишне грубым… Скажем так, вы с Муром весьма близко контактировали. Ка-о-эн-тэ-а…

– Не надо произносить по буквам. – Из голоса мисс Феррис ушла теплота и отчасти даже мелодичность. – Просто скажите, что́ вы имеете в виду. Если я верно догадываюсь, это может значить только одно: вам солгали, и я даже знаю, кто именно.

– Докажите. Кто?

– Эстер Ливси. И вы ей поверили! Вы и минуты не сомневались, слушая, как она расправляется с моей репутацией! С каких это пор честь девушки имеет значение? Вы преспокойно глотаете наглую ложь Эстер Ливси, потому что она секретарша начальника секции и никак не может врать, о нет! Что она вам сказала? Я хочу услышать точные слова!

Но я уже качал головой:

– Не-а. Ошибаетесь. Мисс Ливси ни разу не упомянула о вас. И в любом случае я далек от мысли, будто секретарши начальников секций никогда не лгут. – Я глядел на нее как мужчины глядят на женщин. – Давайте я просто забуду все, что мне наговорили, и разберусь самостоятельно, идет? Вы ведь были знакомы с Муром, не так ли?

– Конечно. С ним все были знакомы. – Голос мисс Феррис вернулся к норме. Как флюгер на крыше, он умел совершать крутые повороты. – Неважно, какой у девушки характер, у нее просто не было шансов не познакомиться с Муром!

– Да, я уже наслышан про его общительность. Но лично вы часто встречались с ним за стенами офиса?

– Не так чтобы… – Конец фразы она прикусила. На милом гладком лбу мисс Феррис образовалась едва заметная складочка. – Ну, пару раз Мур водил меня на шоу, вот и все. Однажды прокатил на машине по Лонг-Айленду. Мы попали в аварию, и я немного оцарапала некую часть тела. Уж про это точно все слышали.

– Ну, разумеется. То есть вы не были особо близки с ним?

– Господи, нет! Близость? Ничего такого!

– Тогда, наверное, гибель мистера Мура не явилась для вас особенно сильным потрясением?

– Нет, я едва ее заметила. – Тут она опять оборвала себя. – То есть я не осталась равнодушной. Но Мур тут ни при чем, просто это в моем характере. Я хочу сказать, любая смерть меня огорчает. Просто огорчает, и все, кто бы ни умер.

– Разделяю ваши чувства, – покивал я. – Значит, удар был бы намного сильнее, окажись на месте Мура, скажем, Бен Френкель?

Она вздернула подбородок, и от этого движения подол ее юбки съехал назад к коленям. Возмущению мисс Феррис не было предела.

– Кто, черт возьми, приплел сюда Бена Френкеля?

– Я приплел. Только что. Вчера он приходил повидать меня, мы мило беседовали. Разве вы не дружны с ним?

– Мы не близки, – вызывающе произнесла она. – Неужели он намекал на обратное?

– Нет-нет, не такой он человек. Я просто упомянул его, чтобы понять, насколько сильно вас затронула смерть Мура. Что вы скажете о распространенной здесь сплетне, будто Мур был убит?

– По-моему, это ужасно. Я и слышать такого не хочу. Распускать слухи – дурной тон!

– Но вы все-таки слышали?

– Краешком уха. Не желаю даже думать об этом!

– Отчего же? Вам совсем не интересно? И ничуть не любопытно? Мне казалось, умные женщины интересуются всем на свете, включая и убийства.

Она покачала своей ангельской головкой:

– Только не я. Наверное, это не в моем характере.

– Забавно. Меня это сильно удивляет. Узнав, что вы явились сюда украдкой и выпотрошили вон тот шкаф, заглянули в мои папки и прочли отчеты касательно Мура, я сказал себе: ну конечно, этого и следовало ожидать. Это лишь означает, что Гвинн Феррис – очаровательная и умная девушка, которую так заело любопытство, что она не устояла перед искушением. А теперь вы уверяете, будто любознательность не в вашем характере. Вот я и говорю: забавно.

Бесспорно, я не Ниро Вульф, когда надо читать по лицам. Однако я разбираюсь в том, что вижу. Готов поспорить, за время моей короткой речи мисс Феррис трижды намеревалась обозвать меня лжецом, трижды отказывалась от этой затеи и в итоге остановилась на какой-то более удачной мысли. Я намеренно умолк, не ставя знак вопроса, просто сидел и ждал, но она только и сказала:

– И правда забавно.

Я кивнул: