Слишком много женщин

– Угу. Должно быть, в вашем распоряжении несметные ресурсы, раз уж вы готовы разобраться с любыми мыслимыми ситуациями. Фирма, в которой вы работаете, наняла меня разобраться в обстоятельствах смерти мистера Нейлора. Я говорю об этом, чтобы вы понимали, чем я занимаюсь. – Вульф перевел взгляд на Эстер: – Мисс Ливси, кажется, в Уэстпорте вы заявили полисмену, будто были мало знакомы с мистером Нейлором и все ваше общение сводилось к минимуму ввиду невысокой должности, которую вы занимали в подчиненном ему отделе. Так ли это?

– Не отвечайте! – рявкнул Хофф, начав «разбираться».

– Я все-таки отвечу, – воспротивилась Эстер, которая сидела в красном кожаном кресле, повернутом к окну. – На этот вопрос я отвечу. Это не точные мои слова, но в целом все правильно, поэтому я отвечаю: да. Мистер Гудвин сказал мне, что вам стал известен некий факт, касающийся меня и мистера Нейлора, и пообещал, что вы расскажете о нем, если я приду. Что…

– Никакого такого факта быть не может! – снова рявкнул Хофф. – И мы желаем знать, о чем вообще речь!

Вульф воздел указующий перст.

– Та дверь, – объявил он, – ведет в комнату, которую мы называем «приемной». И стена, и дверь звуконепроницаемы. Полагаю, мистер Хофф, вам следует пройти туда.

– Ну уж нет! Я останусь здесь.

Защити свою женщину.

– Вздор! Даже будь вы в отличной форме, мистер Гудвин все равно сумеет выдворить вас в любое место, которое я укажу. Арчи, если мистер Хофф снова вмешается в разговор, удали его отсюда. Мне все равно куда.

– Да, сэр.

– Можешь не особенно церемониться.

– Да, сэр.

– Посидите тихо, Самнер, – распорядилась Эстер. – Я хочу только одного: понять, зачем мистер Гудвин попросил меня сюда явиться, – обратилась она к Вульфу. – Меня интересует, о каком факте, касающемся меня и мистера Нейлора, он говорил. Что за факт?

– Когда вы в последний раз видели мистера Нейлора, мисс Ливси?

– Не отве… – начал было Хофф.

Я метнулся к нему прежде, чем прозвучал первый слог. Нет, он не прикусил язык, просто умолк, и я с сожалением констатировал, что не смогу потешить себя, заткнув ему рот кляпом. Он не противник. Случай толкнуть его или выставить взашей еще мог представиться, но настоящего удара кулаком он не заслуживал. И я снова уселся.

В любом случае Эстер не подчинилась.

– Не знаю даже, – произнесла она. – Наверное, я встречала его в пятницу где-то в конторе, но не обратила внимания и вряд ли вспомню точнее.

Вульф покачал головой:

– Нет, не в конторе. В восемнадцать часов тридцать восемь минут вечером в пятницу вы встретились с ним на углу Первой авеню и Пятьдесят второй улицы, более часа вместе кружили по городу и расстались на углу Второй авеню и Пятьдесят седьмой улицы в девятнадцать сорок одну. О чем вы говорили с ним?

Эстер сидела, широко раскрыв глаза.

– Это неправда! – слишком громко, слишком решительно отчеканила она.

– Да? И где именно я ошибся?

– Во всем. Не было этого.

– То есть вы не видели мистера Нейлора в пятницу после окончания рабочего дня?

– Нет, не видела.

И на том спасибо. Очевидно, она ни с кем не собиралась делиться содержанием своих с Нейлором бесед и до последнего будет открещиваться от них. Я еще не успел доложить Вульфу о неуклюжих утренних метаниях Эстер и не видел никакой надобности делать это теперь, поскольку у него на руках были все козыри: оставалось только выложить их на стол.

– Нет смысла отпираться, мисс Ливси, – заметил Вульф. – Бросьте это. У меня есть свидетель.

– Не может этого быть! – упорствовала она. – Никто, никакой свидетель не мог видеть меня с мистером Нейлором там, где вы сказали, потому что меня там и близко не было. Вечером в пятницу, ровно в пять, я ушла со службы, прибыла на Центральный вокзал и подошла к киоску на нижнем уровне, где купила пломбир. Я собиралась сесть на поезд до Уэстпорта, но в тот день мистер Хофф сообщил мне, что хочет кое-что обсудить, и мы условились о встрече. Мы встретились у киоска с мороженым в шесть часов. Какое-то время говорили там, а затем поднялись в зал ожидания, где пообщались еще немного. Он убедил меня посетить театр и уехать в Уэстпорт позднее. К тому времени мы уже не успевали посидеть в ресторане до спектакля, поэтому поели в большом кафе неподалеку от вокзала, на Сорок второй улице. Затем нам не повезло раздобыть билеты на спектакль, который мы выбрали, так что мы решили сходить в кино – на «Лучшие годы нашей жизни»[11]. Затем я уехала в Уэстпорт поездом, отходившим в одиннадцать пятьдесят шесть. На следующий день, в субботу, мистер Хофф – он знал, где меня найти, – приехал в Уэстпорт и сказал, что мой долг – сотрудничать с властями. Поэтому я вернулась в Нью-Йорк, побывала в офисе окружного прокурора, рассказала все то, что только что изложила вам, и ответила на все вопросы. И если вы уверяете, что можете представить свидетеля… Что ж, мне хотелось бы знать, кто это, и посмотреть в глаза этому человеку.

Внутри меня кипел гнев: еще посмотришь, моя милая лгунья, обязательно посмотришь! Но то внутри – на лице моем это никак не отразилось. Внешне я оставался бесстрастным.