Слишком много женщин

– Не знаю, – осторожно сказала она. – Сначала я должна знать, что это за предложение.

– Вот какое. Вы никогда не достигнете ничего с помощью этой болтовни – ни с мистером Гудвином, ни со мной. Более того, если я даже приму ваше смехотворное предложение, вы просто выбросите деньги на ветер. Ваши предположения могут оказаться необоснованными. Очевидно, вы полагаете, что если мы компетентно расследуем смерть мистера Мура, то наверняка в результате получится публичный скандал. Вы можете мне сказать, почему вы так думаете?

Она оценивающе посмотрела на него.

– Вот это умно, – сказала она с торжеством. – Если бы я действительно была уверена и сказала бы вам, почему, вам бы это здорово помогло. Но я вовсе не уверена. Я просто не хочу рисковать.

– Вы разделяете мнение вашего брата о том, что Мур был убит?

– Конечно, нет, это был несчастный случай.

– Вы видели Мура в тот день? В день, когда он был убит?

– Нет. Я не видела его несколько месяцев. – Она засмеялась. Смех её был глубокий, горловой, и смеялась она искренне. – Он собирался жениться! На девушке из компании, её звали Ливси. Эстер Ливси. Однажды он позвонил мне и сказал об этом. Конечно, вы не представляете себе, насколько это было абсурдно, потому что вы его не знали.

– Вы советовали ему не жениться?

– О Боже, нет. Это не принесло бы ничего хорошего. Я могла бы дать какой-нибудь совет этой девушке, если бы знала её, но не Уальдо. – Миссис Пайн повернулась ко мне. – У него такая привычка, Арчи? Он сказал, что хочет что-то предложить мне, а вместо этого устраивает перекрестный допрос.

– Э, – согласился я. – Он делает это не нарочно. Его ум прыгает по ухабам.

– Предложение, – сказал ей Вульф, игнорируя меня, – зависит от обстоятельств. Оно подойдет только тогда, когда вы будете говорить правду. Если вы не знаете о фактах, раскрытие которых вызовет сенсацию, и все, что вам нужно, – это гарантия от риска, почему бы вам не положиться на мою осторожность? Она у меня имеется, и я не получу ни удовольствия, ни прибыли, если без необходимости подниму вокруг этого шум. Почему вы не хотите помочь мне решить эту проблему? Дело тут в том, что ваш брат очень цепкий, он ревностно относится к понятию термина «убийство». Полагаю, вы лучше всех знаете вашего брата. Помогите нам, миссис Пайн. Расскажите прямо сейчас правду о нем. Например, как я понимаю, вы попросили его дать Муру работу. Он возражал против этого?

Это была хорошая попытка, но она не сработала. Очевидно, Вульф не заметил, что у нее была аллергия от разговоров про своего брата, хотя на него это было не похоже, так как он замечал все. Во всяком случае это не прошло. Она не оборвала разговор – напротив, казалось, она была готова сидеть и болтать всю ночь, но напрочь отказалась рассказать нам биографию своего брата. Наиболее полезным показанием, которое Вульфу удалось из нее вытянуть, было то, что её брат был уникальным человеком, про это она уже говорила, да мы и сами знали.

Наконец Вульф взялся за край стола, оттолкнул стул назад и встал. Миссис Пайн тоже поднялась, и я пошёл помочь ей одеться. В прихожей, когда моя рука лежала на ручке входной двери, она встала так, чтобы я не смог открыть дверь без того, чтобы не задеть носки её туфель, и сказала мне с симпатией:

– Надеюсь, ваше лицо завтра будет выглядеть лучше.

– Спасибо. Я тоже надеюсь.

– И вы не ответили на мой вопрос: сколько вам надо для того, чтобы начать свое собственное дело?

– Действительно, не ответил. Я подумаю.

– Вы любите симфонические концерты?

– Да, иногда, когда я лежу. Я имею в виду по радио.

Она засмеялась.

– Кроме того, уже почти апрель. Лодки? Гольф? Бейсбол?

– Бейсбол. Я хожу так часто, насколько позволяют дела.

– Это великолепная игра, правда? Вы болеете за «Янки» или за «Джаянтс»?

– И за тех, и за других. Смотря по тому, кто из них играет в городе.

– Я пошлю вам сезонные билеты. Честно, Арчи, я думаю, что мой брат сумасшедший. Не говорите Вульфу, что это я сказала.

– Я никогда ничего ему не говорю.

– Тогда это будет нашим первым секретом. Спокойной ночи.

Я проводил её на улицу вниз по ступенькам к обочине, но не успел открыть для нее дверь автомобиля, потому что это уже сделал её шофер. Поднявшись на ступеньки, я напомнил себе, что надо утром позвонить Лону Коэну и сообщить ему, что всю работу практически сделал я сам и ему не видать своих десяти процентов, потому что я считал это только своей заслугой.

Вернувшись в дом, я поднялся по лестнице, держась одной линии, шагая по одной ступеньке во избежание риска. Моя комната была двумя пролетами выше. На первой площадке я повернулся и крикнул вниз:

– Я иду наверх и думаю, во что ей обойдется обставить мою контору! Спокойной ночи!