Слишком много женщин

– Нет, это вы не нападайте, – сказал я твердо. – Во-первых, я так не говорил. Во-вторых, одно из моих любимых правил – никогда не позволять женщине начинать спор о том, что она сказала или что я сказал. У вас есть время, чтобы придумать что-нибудь. Так что это будет?

– Мне не надо ничего придумывать, – заявила она возмущенно. – Все, что я должна сделать, – это сказать вам правду, даже если я думаю, что вы её не заслуживаете. Так вот. Вчера вы сказали, что хотели видеть меня, а я не могла прийти, потому что у меня была куча работы для мистера Гендерсона, поскольку его секретарша заболела и осталась дома. Мне пришлось работать сверхурочно, а когда я закончила, то пришла сюда, потому что думала, что вы ещё меня ждете, но вас уже не было, и я подумала, что, возможно, вы оставили для меня какую-нибудь работу в шкафу, поэтому я заглянула в него, и, конечно, я просмотрела папки, поскольку именно там вы могли что-нибудь оставить. А теперь вы обвиняете меня в каких-то тайных интригах только потому, что я пыталась выполнить свой долг, хотя уже было почти семь часов вечера!

– Неплохо, – заключил я, – даже великолепно, хотя и дико, если бы вы только не отрицали это с самого начала и не подошли близко ко мне с вашими духами и другими атрибутами. Почему вы отрицали это, золотко мое?

– Ну, наверное, я просто не могу удержаться, чтобы не подурачить людей. Это, очевидно, черта моего характера.

– А эта ваша история, она вам нравится, а?

– Конечно, нравится, ведь это правда!

Тут мне захотелось испробовать на ней какие-нибудь изощренные пытки в хорошо оборудованном подземелье.

– Эта комната не подходит, – неохотно признал я, – чтобы оказать вам внимание, достойное вашего характера и возможностей. Но есть и другие комнаты. Полицейские разбираются с отъявленными и фантастическими лжецами гораздо быстрее меня. Завтра суббота, и этот офис будет закрыт, но полицейские работают семь дней в неделю. Хотелось бы поговорить с вами в другой обстановке. Идите домой.

– Вы не полицейский, – заявила Гуинн, будто возражая мне. Она встала со стула. – Вы слишком красивый и образованный.

И когда я только сболтнул или просто намекнул, что я не полицейский!

Я забрал папку домой, решив не оставлять здесь ничего из её содержимого, даже несмотря на то, что кабинет запирался.

В тот вечер после ужина Вульф продолжил чтение трех книг. Поскольку количество страниц в них было разным, я подумал, что у него возникнут трудности, когда закончится самая маленькая книжка, если, конечно, он не предвидел это заранее и не придумал соответствующей замены. Я рассказал ему о событиях истекшего дня, на что он никак не отреагировал, как и накануне. Выслушав очередную порцию безразличного ворчания в ответ на мое соображение, что Керр Нейлор узнал о визите к нам своей сестры и теперь пытался выкрутиться, я решил сходить в кино.

Обычно я не ходил в кино, если мы работали по какому-нибудь делу, но вечером в ту пятницу отступил от своего правила, потому что, во-первых, мы не были заняты обсуждением дела, по крайней мере – Бог свидетель! – Вульф не был занят, и, во-вторых, я сильно сомневался, было ли то, чем мы занимались, делом. Я скорее согласился бы бесплатно раскрыть более сложное преступление, связанное с убийством, нежели копаться в запутанных вопросах грязной внутренней политики высших эшелонов компании «Нейлор – Керр». И хотя для совета директоров и враждующих лагерей старших служащих эти проблемы могли показаться важными и даже захватывающими, сознаюсь, я не мог осуждать Вульфа за то, что он держится в стороне от этого, ибо сам склонялся к тому же. Поэтому я дал себе небольшой отдых и наслаждался фильмом, досмотрев его почти до конца. Когда же дело подошло к финалу и выяснилось, что герой вовсе не заключал подложного контракта и был признан невиновным, я поскорее ушёл, потому что у меня сложилось собственное мнение о герое и я предпочитал думать по-своему.

Когда в половине двенадцатого я вернулся домой, то увидел в кабинете инспектора Кремера. Он сидел в красном кресле и беседовал с Вульфом. Очевидно, разговор не был дружеским, так как Кремер посмотрел на меня довольно враждебно, когда я вошел. Поскольку я ничем не заслужил такого взгляда, он скорее всего отражал чувства Кремера по отношению к Вульфу.

– Где вы были, черт возьми? – спросил он, будто я работал на него по контракту и получал у него зарплату.

– Посмотрел чудесный фильм, – информировал я их, усаживаясь за свой стол. – Амнезией страдали только двое – эта невообразимо красивая девушка с…

– Арчи, – оборвал меня Вульф. Ему тоже было не до юмора. – Мистер Кремер хочет кое о чем тебя спросить. Полагаю, ты уже видел статью о нас в вечернем выпуске «Газетт»?

– Конечно. Там была очень неудачная ваша фотография, но…

– Ты мне об этом не говорил.

– Да, вы читали и были очень заняты, но в любом случае она не заслуживает внимания.

– Это грубое нарушение закона! – возмутился Кремер. – Это вопиющий обман доверия клиента!