Слишком много женщин

– Чепуха. – Я был вынужден все время переводить взгляд, чтобы смотреть по очереди им в глаза. – Меня там не цитируют, и даже не говорится, что меня о чем-то спрашивали. Там просто написано, что Арчи Гудвин, великолепный сотрудник Ниро Вульфа, расследует смерть Уальдо Уилмота Мура, и поэтому можно предположить, что тут пахнет убийством. Кроме этого, в статье не упоминается ни одного имени. Поскольку около тысячи людей в компании «Нейлор

– Керр» знают об этом и по меньшей мере один из них (а возможно, и больше) знает, кто я такой, вы можете забрать назад слово «обман» и использовать его, где вам заблагорассудится. Даже в таком виде Лон Коэн никогда не сделал бы этого, не получив моего согласия. Виноват чертов Хосис, городской издатель. Кстати, у кого живот болит? У клиента? Вас что, повысили по службе, и теперь вы вместо расследований убийств занимаетесь разведением кошек?

Вульф и Кремер начали говорить одновременно, выиграл Вульф.

– Статья, – сказал он, – конечно, содержит слово «великолепный» применительно к тебе, и это единственное, что вызывает мои возражения. Но мистер Кремер серьезно недоволен. Похоже, что мистер О'Хара, заместитель комиссара, также недоволен. Они хотят, чтобы мы прекратили расследование.

– У них крепкие нервы, – защищался я. – А кормить они нас будут?

Кремер снова начал говорить, но Вульф сделал жест рукой в его направлении.

– При чем тут еда! – сказал Вульф с гримасой. Насчет еды с ним нельзя было шутить. – Они говорят, что статья в «Газетт» – это начало очередной кампании против полиции в связи с нераскрытым убийством, а это безответственно, потому что нет ни одного весомого доказательства, что Мур погиб не в результате несчастного случая, а из-за чего-то ещё. Они считают, что для такой кампании у «Газетт» есть только одно основание – наше подключение к расследованию. Они также говорят, что мы либо пошли на поводу у эксцентричного человека, мистера Керра Нейлора, либо просто решили на этом деле подзаработать. Они утверждают, что ты слишком далеко зашел – записал в докладе, что мистер Нейлор сказал тебе о том, что знает, кто убил мистера Мура, хотя он этого не говорил, – с единственной целью придумать основание для продолжения нашей работы на компанию. Я все охватил, мистер Кремер?

– В качестве общей идеи это сойдет, – проскрежетал Кремер. – Я хочу спросить Гудвина…

– Пожалуйста, – Вульф повернулся ко мне: – Арчи, если ты хочешь знать мое мнение, изволь. Я тебе безгранично доверяю и полностью удовлетворен твоей работой по этому расследованию, как я был удовлетворен во всех прошлых делах, и ожидаю того же в будущем. Бывает, ты лжешь, даже клиентам, и я поступаю так же, когда это целесообразно, но ты никогда не лжешь мне, а я тебе, если речь идет о взаимном доверии и уважении. Отсутствие у тебя блеска может вызвать сожаление, но это тривиальность, и в любом случае два блестящих человека под одной крышей были бы невыносимы. Твои пустячные капризы, вроде отказа использовать бесшумную пишущую машинку, – сущая ерунда, но идиотское обвинение в том, что ты солгал в докладе, который передали Пайну, заставляет меня задуматься. Пользуйся твоей машинкой, но, ради Бога, смажь её!

– Бог мой, – запротестовал я, – я смазываю её каждый…

Кремер взорвался, разразившись словами, которые не выдержит ни одна типографская машина.

– Ваши проклятые домашние распри подождут! – грубо продолжил он. Теперь Кремер обращался ко мне: – Вы продолжаете настаивать, что Нейлор сказал вам, будто он знает, кто убил Мура?

– Нет, не настаиваю, – ответил я. – Кому угодно, только не вам. С вами я ни на чем не настаиваю. Это частное расследование, касающееся мужика, который много болтает, и я докладываю мистеру Вульфу и нашему клиенту. Вы-то тут при чем? Вы начальник отдела по расследованию убийств, и раз вы сами сказали, что смерть Мура была случайной, вас не должно трогать, на чем я настаиваю и на что плюю. Я не порицаю вас за желание избежать воя, который может начать «Газетт», но вы не дождетесь от меня помощи, если будете спрашивать, настаиваю ли я на том, что я не лжец. Полагаю, что О'Хара позвонил и причинил вам боль в том месте, на котором вы сидите, – я употребляю это выражение из уважения к вашему возрасту, но вам не обязательно отвечать тем же.

Я выставил вперед ладони.

– Давайте попробуем по-другому. Предположим, что вы – человек рассудительный, а не взрывающийся, и пришли сюда, чтобы спокойно со мной поговорить. Предположим, что вы даже называете меня Арчи. И вы излагаете свою просьбу дружеским, хорошо взвешенным тоном. Как это будет выглядеть?

– Я уже сказал Вульфу, а он передал вам, – Кремер уже не был воинственным, а только твердым. – Я хочу, чтобы вы прекратили намекать, что тут пахнет убийством, когда нет никаких доказательств, и перестали распространять слухи через газеты.

– Я не распространяю. Я пошёл к ребятам из «Газетт» за информацией и получил её. А насчет намеков, что тут пахнет убийством, так что же, вы хотите, чтобы я перестал работать в «Нейлор – Керр»?

– Да, вы не настолько нуждаетесь в деньгах.