Слишком много

— Воду, два Bud Lights и Corona.

Она поворачивается, давая мне прекрасную возможность полюбоваться ее задницей. Круглая, упругая… Держу пари, она бы завизжала, если бы я ее укусил. Не то чтобы я не замечал идеальное перевернутое сердечко после того, как увидел, как оно покачивается, когда она показала мне, как выглядит бег на каблуках. Я — парень, и изгиб ее бедер притягивает мой взгляд. Все мое гребаное тело притягивается к ней.

— Ты ужасно свежая для человека, который вчера выпил четыре кайпириньи, — говорю я, как можно непринужденнее.

— Ты когда-нибудь пробовал Ouzo (прим. перев. греческий виски)? — спрашивает она, выдыхая негромкий, мягкий смех, и в ее голосе звучит нотка восторга, когда она продолжает: — Греки обычно пьют его чистым, и мы пьем много. Четыре кайпириньи не сделают меня пьяной, не говоря уже о плохом самочувствии.

— Как тебе Ньюпорт? — спрашивает Нико, беря Corona, которую она протягивает ему, ее рука стреловидно выпрямлена, как будто она не хочет, чтобы он вторгался в ее личное пространство. — Держу пари, тебе нравится здесь работать. Европейские девчонки всегда зарабатывают на чаевых.

— Я люблю Ньюпорт, и чаевые здесь отличные, — признается она, ее тон сдержанный, намекающий на то, что она чувствует себя неловко рядом с Нико.

Большинство людей чувствуют себя так.

Шон тоже улавливает ее нерешительность.

— Полагаю, Кэссиди рассказала тебе несколько ужастиков о нас.

Талия качает головой, на щеках появляется слабый розовый румянец.

— Нет. Она ничего особенного не сказала. Только то, что вы четверо будете сегодня самыми послушными.

Чушь собачья. Но я должен отдать ей должное: она врет как профессионал — поддерживает зрительный контакт, сохраняет ровный тон голоса и язык тела. Если бы я не знал лучше, я бы ей поверил.

Истории Кэссиди — это жуть. В основном они выдуманные, но это неважно. Она ненавидит нас до глубины души. Она прыгнула в мою постель через час после нашего знакомства в одном из многочисленных баров города, а через неделю попытала счастья с Логаном.

Не тот порядок…

Она получила бы от Логана гораздо больше, чем от меня. Он был по-настоящему увлечен ею, и не в том смысле, что «взял и бросил». Они несколько раз встречались, и он пригласил ее на ужин, чего раньше никогда не случалось. Жаль, что он признался, что интересуется Кэсс вне спальни, только после того, как я сказал ему, что уже трахнул ее. Если бы он сказал мне раньше, я бы держал рот на замке, чтобы они сами разобрались в ситуации.

Знание о том, что твой брат трахнул девушку, которая тебе нравится, накладывает отпечаток на отношения.

Нет нужды говорить, что между ними ничего не вышло.

— О, детка, не делай этого, — упрекает Шон. — Я слишком хорошо знаю Кэсс, чтобы поверить в это, как бы правдиво это ни звучало. Первый страйк. Убедись, что не получишь три. Будет очень жаль, если тебя понизят в должности, детка. Чаевые не так уж хороши в течение недели.

Талия сводит густые брови вместе, губы слегка раздвигаются. Кажется, она готова откусить Шону голову, но в последнюю секунду передумывает, вскидывает плечи и становится выше. Раздраженная гримаса смягчается, превращаясь в хорошо отработанное нейтральное выражение, и она одаривает нас милой улыбкой, от которой мне хочется петь.

Отличные актерские навыки.

Огонь, горящий в ее глазах, выдает, что у нее в рукаве припрятано язвительное замечание, но она знает, что разевать рот на члена клуба — не самая лучшая идея.

— Я постараюсь. — Она садится за руль, стягивая короткую юбку. — Я вернусь через тридцать минут.

— Пусть будет двадцать, — говорит Нико, уже наполовину выпив свою Corona. — Сегодня слишком жарко.

Обычно он первым подкатывает к высоким темноволосым красоткам. К счастью для меня, вчера вечером он сказал мне, что Талия не производит должного впечатления, и он не трахается с ними, если они не вызывают у него интереса.

Мы возвращаемся к игре и новой теме.

— Чур, — говорит Логан срочным, отрывистым тоном. — Чур, я.

У меня в горле булькает ехидный смех. Наглый ублюдок. Он любит блондинок, так что я понятия не имею, во что он сейчас играет. К тому же, слишком поздно. Я был здесь первым.

— Она не в твоем вкусе, Логан. И правила дома — никаких ставок на цыпочек.

— Никаких ставок на цыпочек, — передразнивает он, отталкивая меня. — Хочешь ее? Попробуй отбить меня, брат.

Он животное, клянусь.

— Лучше бы ты повзрослел. — Шон издает отвратительный звук из глубины горла. — Неужели тебе не надоел бессмысленный секс? Пустой дом, пустая кровать, когда не с кем, блять, поговорить?

— Это говорит парень, который пять раз разрывал отношения с Джеком, чтобы ты мог, — Логан делает воздушные кавычки, вытягивая лицо. — Изучить другие варианты.

— Это было давным-давно. Мы прекрасно живем вместе уже четыре года. Я бы не променял то, что у нас есть, ни на какие члены. У вас троих было достаточно кисок, чтобы хватило на несколько жизней. Тебе не кажется, что пора повзрослеть? Найти жену, завести ебаную семью? Вам всем скоро исполнится тридцать.

Нико вскидывает бровь.