Слишком много

— Талия! Черт, ты выглядишь сексуально, девочка! — буркнула Кэссиди позади меня. Секундой позже она останавливается справа от меня, чмокает меня в щеку и переключает свое внимание на Тео, лукавая, фальшивая улыбка кривит ее розовые губы. — Беги, Хейс, — произносит она, каждое слово окрашено ядом.

— А, гречанка, — говорит Тео, не обращая внимания на явное раздражение Кэссиди. — Талия. Одна из девяти муз. Kalós orísate. — Добро пожаловать.

— Den písteva poté óti tha ákouga elliniká stin Kalifórnia. — Никогда не думала, что услышу греческую речь, будучи в Калифорнии.

Улыбка Тео расширяется, подчеркивая шрам на его щеке, но я не думаю, что он понял, что я сказала.

— Да, не слишком радуйся, omorfiá — Красавица. Я знаю всего несколько слов.

При слове «omorfiá», прозвучавшем из его уст, мои чувства вспыхнули, как искры. Оно означает красоту в очень полном, всеобъемлющем смысле.

— Пойдем, девочки скоро будут здесь. — Кэсс сжимает мою руку, оставляя полумесячные следы от своих розовых ногтей. — Подавись своим пивом, Хейс, — добавляет она сладко, ресницы трепещут, белые зубы проглядывают между губ, пока она тащит меня к столику в другом конце комнаты.

Она запрыгивает на барный стул, поправляя свое голубое платье. Она одета так, чтобы произвести впечатление: светлые локоны убраны в гладкий низкий пучок, а глаза подведены идеальной стрелкой. Она красивая, современная, безупречная, подтянутая, модельной фигуры. Наверняка она проводит утро на беговой дорожке в обтягивающих леггинсах, тренировочном бюстгальтере и наушниках. Она наверняка потягивает протеиновый коктейль, а ее хвостик раскачивается, расчесывая плечи… Я завидую, если это правда.

Я завидую людям, которые заботятся о своем теле и здоровье, занимаясь спортом и следя за питанием. Я десять раз в год строю грандиозные планы, обещая себе, что сокращу количество вредной пищи, буду считать калории и заниматься спортом, но все всегда заканчивается одинаково — пиццу запиваю пивом.

— Наверное, здесь есть какая-то история? — спрашиваю я, делая первый глоток своего напитка. Мои глаза закатываются, и я почти стону вслух. Это восхитительно. Пикантный, не слишком сладкий, и алкоголь не чувствуется. Что, если подумать, может быть смертельно опасно. — Бывший парень?

— Ни в коем случае! — Она поджимает губы и смотрит на меня так, будто я ее оскорбила. — Он Хейс, детка. Братья Хейс не заводят девушек. Тебе лучше держаться подальше от всех семерых, Талия. Ты узнаешь Хейса, когда увидишь его. Их нетрудно заметить в толпе — темноволосые, высокие, подтянутые, похожие друг на друга. Трое младших — однояйцевые тройняшки. — Она бросает решительный взгляд за мою спину, ее голова дергается, когда она побуждает меня заглянуть через плечо.

Тео сидит за столом в другом конце комнаты с двумя другими мужчинами, одного из которых я знаю — Джаред, генеральный менеджер «Кантри Клаб». Другой, должно быть, брат Тео. Кэсс права. Их родство несомненно.

— Это Нико, — говорит она тихим тоном, словно боится, что нас услышат с расстояния в тридцать ярдов. Еще есть Шон и Ло… — она прочищает горло, черты лица напряжены, словно она пытается выговорить слово. — Логан.

А… значит, Логан — это тот, на кого она затаила злобу.

— Ты познакомишься с ними завтра, — продолжает она. — Они играют в гольф каждое воскресенье. Тройняшкам по семнадцать, так что не стоит о них сильно беспокоиться.

С чего бы?

Они же дети.

Чертовы дети.

— Хорошо, и почему они плохие?

Кэсс театрально закатывает глаза.

— Я не сказала «плохие». Они просто думают, что владеют этим чертовым городом. Они игроки, Талия. Все они. И худшие из них, потому что ведут себя так, будто ты значишь для них весь чертов мир, а как только они тебя поимеют, то не будут звонить, отвечать на сообщения и… — Она прерывает свою тираду, запыхавшись. Она резко вдыхает и превращает хмурый взгляд в улыбку. — Я просто не хочу, чтобы ты пострадал, ясно? Я пытаюсь позаботиться о тебе.

— Спасибо. — Я хватаю ее за руку, переплетая свои пальцы с ее. Она мило улыбается, но я могу сказать, что ей больно. — Сообщение получено.

Громко и четко, но я не наивная. То, как она говорит о них, в частности о Логане, изменение ее тона и языка тела намекает на детали. Должно быть, она переспала с ним, надеясь на счастливую жизнь, а он ее не обеспечил.

Я не понимаю, почему она ненавидит всех семерых из-за того, что сделал один. Я также не понимаю, почему она ожидала счастливого конца, если я правильно читаю между строк. От Тео за версту несет безответностью. От Нико исходит то же самое, хотя и гораздо сильнее, что говорит мне о том, что Логан и Шон могут быть такими же. Они хотят секса без обязательств. Вообще никаких. Сомневаюсь, что у них дело вообще может дойти до знакомства.