— Не может быть никаких сомнений, — сообщил он. — Здесь человеческие останки, — он коснулся желтого предмета, заканчивающегося стеклянным стержнем. — Это вот — золотая зубная пломба. Нет никаких сомнений.
Мориарти не мог уехать с Роджером, у него было еще очень много дел на заводе. Из машины Роджер позвонил в полицейское отделение Патни, велел установить строгое наблюдение за Элбертом Янгом, потом позвонил в Ярд, чтоб они собрали сведения о прошлом Янга и о сердечных делах его дочери. Оставив Мориарти во главе прибывшей команды экспертов, Роджер, удовлетворенный ходом дела, направился в Скотленд-Ярд. Не следовало проявлять нетерпения и превращаться в Мориарти, но ему хотелось получить какие-то результаты прямо сейчас, и было ощущение, что они вот-вот будут в его руках.
Лаборатория Ярда подтвердила, что осадок цистерны содержит останки человека, и если пресса прознает об этом, грандиозная сенсация об убийстве в цистерне с кислотой превзойдет все остальные.
— Слишком поздно для «Ивнинг Глоб», — сказал Роджер Коппеллу.
— Делайте, что считаете нужным, — нетерпеливо ответил тот. — Я в это не вмешиваюсь.
И Роджер позвонил Пенгелли.
— У меня большие новости, которые не могут ждать, — сообщил он. — Многие люди уже знают об этом, и кто-нибудь обязательно проговорится.
— Намекни, и все, что нужно, я выжму, — заверил его Пенгелли. Выслушав Роджера, он присвистнул. — Это действительно кое-что, Красавчик! Вы ведь подождете до утра с официальным сообщением, а?
— Да, если только меня не вынудят, — сказал Роджер. — Сделаешь для меня еще кое-что, ладно?
— Что?
— Разузнай поподробнее о любовных делах Клайва Дэвидсона, — попросил Роджер, — а также Хелины Янг.
— Этой малышки? — не дождавшись ответа Роджера, Пенгелли произнес: — Что ж, кивнуть — то же самое, что подмигнуть. Ладно, Красавчик!
Повесив трубку, Роджер увидел на столе записку, написанную карандашом:
Она сразу же ответила.
— Спасибо, что позвонили, мистер Уэст. Я вступила в Понт-клуб, сегодня провела там несколько часов. Первое впечатление в целом благоприятное.
— Нам нужна лишь правда об этом заведении, — проговорил Роджер, — плохая или хорошая. Постарайтесь узнать, были ли следующие люди когда-либо его членами — в переданном нам списке их нет. Готовы записать имена?
— Да, сэр.
— Хелина Янг, — начал Роджер, — Элберт Янг, Клайв Дэвидсон…
— Простите, сэр, — прервала его Хилари, — это те люди, фотографии которых были опубликованы в газетах?
— Да.
— Старший инспектор Мориарти дал мне этот список и некоторые фотографии, небольшие, как в паспорте, — сказала девушка. — Я сейчас изучаю их.
— Хорошо! — Роджер прибавил сердечности в голосе. — Только не носите их с собой в клуб.
— Нет, конечно, сэр.
— Ничего необычного пока не заметили? — поинтересовался Роджер.
— Есть какое-то удивительное сходство между Элбертом Янгом и управляющим клуба, человеком по имени Дилфилд, — ответила Хилари Рид. — Я спросила мистера Мориарти, и он сказал, что уже проверяют, нет ли между ними родственных связей.
— Да. Не забывайте об осторожности, — напомнил Роджер. — Я говорю вам совершенно серьезно.
— Знаю, сэр, и ценю, — тон ее изменился, когда она задала вопрос: — Как ваш сын Ричард? Вчерашние события, должно быть, его потрясли.
— Переживает, — сдержанно произнес Роджер. — Он надеется, ваша машина не очень пострадала.
— Не очень пострадала! — повторила она и засмеялась. — Ну, тогда с ним все в порядке.
Она не по летам умна и рассудительна, отметил Роджер; он чувствовал, что она не так импульсивна, как Мориарти, но в не меньшей степени самоуверена.
Следующие два часа он работал в одиночестве; потом один из посыльных принес ему свежий номер «Ивнинг Глоб». В нем был напечатан портрет-фоторобот Клайва Дэвидсона и большая передовица о событиях предыдущей ночи. Нарисованный в конце палец указывал —