Слишком молоды для смерти

— Не на кого было нападать, — резонно заметил молодой яснолицый сержант. — Ходят слухи, что Лондон очищают от скверны. Может быть, в этой идее что-то и есть, сэр.

— Просто брызгай серной кислотой, и можно контролировать рождаемость, — в тон ему сказал другой.

— Учите их, а не заставляйте, — произнес Роджер ровным голосом.

— Это их научит! — по-прежнему весело отозвался сержант.

Они беспечно рассмеялись, как смеялись почти всегда. Роджер взялся за анкеты, которые стали стекаться к ним из всех отделений. В течение предыдущего дня сорока семи парням было предъявлено обвинение в воровстве — от ограбления магазинов до кражи сумок и очищения карманов; одиннадцати — в краже со взломом; семнадцати — в грабеже; четырнадцати — в сексуальных нападениях, в том числе одном групповом изнасиловании; девятнадцать были обвинены в пьянстве; семнадцать — в нанесении умышленного ущерба и сто семь — в угоне машин и автодорожном хулиганстве.

— Обычный день, — констатировал Мориарти.

— Да, — согласился Роджер. — Обычный день. Но что мне сейчас хотелось бы знать — это какие преступления были совершены вчера между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи.

— Какие-то особые основания, сэр?

— Хотелось бы просто знать, — уклонился от прямого ответа Роджер.

К полудню данные были получены: за этот период молодые люди совершили гораздо меньше преступлений, чем обычно.

— Все стали хорошо себя вести, — сказал Мориарти. — Какие новости об Элберте Янге?

— Сидит дома. В одиночестве. Жена остается у родственников. А что дочь?

— Она не очень хорошо чувствовала себя вчера, и я ничего ценного не смог от нее добиться, — ответил Мориарти. — Есть предложение, сэр, если не возражаете.

— Давайте.

— Лучше, если вы встретитесь с ней.

— Да, — подумав минуту, кивнул Роджер. — Сейчас и поеду. Все равно собирался в Патни.

Сообщение об Элберте Янге не содержало никакой особой информации. Много лет он работал в местной церкви, занимался организацией благотворительной деятельности, но потом с ним неизвестно что случилось. Он стал мрачным, раздражительным. Репутация его дочери была не хуже и не лучше, чем у других. У нее было несколько дружков раньше, и ночь, когда на нее напали, конечно, не была для нее первой и исключительной. «Видимо, знает, как о себе позаботиться», — было написано в одном донесении.

Роджер сразу отправился в дом на Патни-Хилл, где жил Мориарти. Это величественное здание в викторианском стиле недавно покрасили, и оно имело вполне респектабельный вид, дополняемый нарядными аккуратными газонами и ухоженным кустарником вокруг. Горничная открыла ему дверь, и вскоре он уже сидел в небольшой комнатке внизу возле лестницы и разговаривал с привлекательной, хорошо сохранившейся женщиной, входящей в средний возраст; глядя на ее слегка «антисептическую» внешность, нетрудно было представить ее старшей сестрой какой-нибудь больницы.

— Мистер Мориарти позвонил, предупредил, что вы можете приехать, — сказала она. — Хелина у себя наверху, она спустится сюда через несколько минут. Вы простите меня, сэр, если я попрошу вас обращаться с ней помягче? Она пережила такое потрясение, такой удар…

— Да я вообще-то и не думал быть с ней жестким.

— Вы очень добры, — улыбнулась она.

Через несколько минут в комнату вошла девушка. На голове ее все еще была повязка, лицо бледнее обычного, но глаза ясные и красивые. Женщина вышла, и Роджер поймал себя на том, что сравнивает эту девушку с маленькой трогательной Джил Хиккерсли. Что-то было в них общее — искренность, прямота, пожалуй.

— Самый главный вопрос, который я хочу вам задать, — начал Роджер, — таков: были ли вы знакомы с человеком по имени Клайв Дэвидсон?

Он протянул девушке копию фотографии, переданную ему накануне Мензисом. Она взглянула на нее, зарделась и ответила:

— Да, сэр.

— Вы хорошо его знали?

— Мы… мы много времени проводили с ним вместе.

— Почему ваши отношения прекратились?

— Отец не одобрял их. Он отпугнул Клайва.

— Отпугнуть такого парня, как этот? Вы знаете, как он это сделал?

— Нет, только… Клайв перестал встречаться со мной.

— Ваш отец отпугивал и других ваших поклонников, Хелина?

Она смотрела на него с беспокойством, но совершенно открыто.

— Да.

— Много?

— Троих. Троих или четверых. Может быть, пять.

— Включая Тони Уайнрайта?

— Отпугнул бы и его, если б знал. Но я знакома с Тони не очень долго. Тони… Тони собирался жениться на мне.

Несомненно, ее отцу известно больше, чем она думает, отметил Роджер. Рассматривая девушку, он видел ее, как ему казалось, в истинном свете. Она была из тех, кого мужчины, подобные Уайнрайту, назвали бы легкой добычей; из таких девушек, если обстоятельства складываются скверно, выходят проститутки. Даже сейчас в ее глазах светился какой-то соблазнительный, «постельный» взгляд. Она принадлежала, бесспорно, к тому типу девушек, которых он не позволил бы сыновьям привести в дом.

Ее отец тоже, конечно, это понимал.

— Хелина, как вы думаете, ваш отец способен был организовать такое нападение, какое было совершено на вас?

Она не ответила.

— Думаете, нет? — настойчиво повторил он.