Слишком неправильно (ЛП)

— Правда, мам? Правда? Мне скоро тридцать. И ты не отругала Нико, когда он сказал слово на букву «ч». Это несправедливо.

— Нико, язык, малыш. Пожалуйста, — говорит она, но тон ее мягкий, глаза игривые. Этому ублюдку может сойти с рук убийство.

— Вернемся к теме. Какое нах… — я уклоняюсь от мины, вовремя уловив хмурое выражение маминого лица и исправившись. — … на худой конец кольцо?

— Обручальное кольцо, которое ты сделал из медной проволоки и клея, — объясняет Нико. — Я впервые вижу его сегодня, брат, и честно говоря? Отличная работа.

Черт. Проволочное кольцо с маленьким белым камешком, приклеенным к верхушке суперклеем. Я склеил пальцы, когда делал обручальное кольцо для соседской девочки, и проплакал целый час, пока мама не пришла домой и не помогла мне.

Анналиса Марун.

Великолепная блондинка с большими глазами, полуприкрытыми неловкой чёлкой. Анналиса, маленькая хулиганка. Милая хулиганка с милыми косичками. Любовь всей моей жизни на месяц или около того, еще в детском саду. Как, Боже правый, я забыл девушку, на которой хотел жениться в четыре года?!

Непонятно.

Она же не переехала на другой конец света в Австралию еще до начала средней школы и не возвращалась в Ньюпорт, видимо, до сих пор.

— Она все такая же красивая, как и в детстве. — Мама сияет, в ее глазах снова появился задорный блеск.

Я не могу уследить за этой женщиной. С одной стороны, она завидует Талии и злится, что та украла у нее сына. С другой стороны, она хочет, чтобы еще один сын остепенился. Либо она не может сложить два и два, либо у нее больше претензий к Талии, чем они с отцом готовы признать.

Есть еще вопрос с обвинением Талии в убийстве мужа, когда она жила дома, в Греции, но не думаю, что мои родители знают об этом. А если и знают, то обвинения были сняты, а Талия признана невиновной, так что у мамы нет причин так злиться.

Она же не убила парня. По крайней мере, такова официальная, единая позиция мистера и миссис Хейс.

— Иди поздоровайся. — Мама легонько подталкивает меня к двери во внутренний дворик. — Она снаружи.

— Да, Логан, иди поздоровайся, — подчеркивает Тео. — Она не перестает говорить о вас двоих с тех пор, как приехала.

Я не хочу здороваться, но что мне остается делать? Я выхожу на улицу, за мной следуют мои братья. Анналиса сидит у бассейна с Талией и смеется над чем-то, что, должно быть, сказала моя невестка. Она все еще красива. Ореол платиновых светлых волос спадает до середины спины, ноги длинные и гладкие, а сама она худенькая.

Слишком худая.

Ключицы и плечевые кости выступают, а декольте платья скрывает плоскую грудь. Кэссиди тоже худая, но у нее есть немного кожи на костях, за которые можно ухватиться, и достаточно сисек, чтобы набить руку.

Это будет долгий день, если я буду постоянно сравнивать одну блондинку с другой. Почему я вообще думаю о Кэсс? Прошло полторы недели с тех пор, как она выбежала из моего дома, едва не разрыдавшись. Поначалу я был вне себя от раздражения из-за такого драматичного ухода. Я поднялся наверх, в свою спальню, готовый уже завалиться спать, но чувство вины грызло мой мозг, как древесный червь.

Может, я был слишком резок, сказав ей, чтобы она уходила, но в свою защиту скажу, что не ожидал, что она все еще будет в моей постели, когда я выйду из душа. Никто из женщин никогда не задерживается так надолго. Это неписаное правило, которое, похоже, знают, понимают и соблюдают все жители Ньюпорт-Бич, поэтому нарушение Кэсс этого правила застало меня врасплох.

Неужели она не получила памятку?

Несмотря на ее вопиющий перебор, вместо того чтобы завалиться спать, я достал из гардероба футболку и последовал за Кэсс к ее машине. Я не рыцарь в сияющих доспехах. Ни по какому определению, но я и не подросток. Позволить девушке уйти, когда она расстроена, не попытавшись хотя бы выяснить причину, — такое поведение можно ожидать от высокомерных, беспечных детей.

Теперь, зная, почему она поспешила уйти, я хотел бы хоть раз побыть эгоцентричным подростком. Тогда бы я продолжал думать, что она расстроилась из-за того, что я задел ее чувства.

Оказывается, я слишком поспешил с выводами. Она не сделала ничего плохого. Я ошибся, отослав ее, прежде чем предложить мочалку. Я никогда не оказывался в подобной ситуации. Я никогда не кончал в девушку до Кэсс. Мысль о том, что моя сперма может устроить беспорядок, капая из ее сладкой киски и стекая по бедрам, не приходила мне в голову.

Ничего не приходит в голову, когда я держу Кэссиди обнаженной и бездыханной. Мой разум, мать его, отключается, сосредоточившись только на ней. Она вызывает привыкание. То, как она кончает, раздвигает губы и стонет, вбирая меня в себя…

Я бы на коленях стоял на стекле, чтобы трахнуть ее снова.

И именно поэтому я не могу.

В горячке легко забыть, что если мои братья узнают о моем романе с подружкой врага народа, я их потеряю. Может быть, они не вычеркнут меня из своей жизни, но мы не будем проводить время вместе, как сейчас. Они удалили бы меня из чата, перестали бы звонить и приходить. Мы бы виделись только по особым случаям — на днях рождения и свадьбах.