Слишком неправильно

В ушах звенит гнетущая тишина. Боже, пожалуйста, пусть это будет не ВИЧ. Пожалуйста. Я больше никогда не посмотрю на Логана, клянусь. Только пусть это будет не ВИЧ.

Я изо всех сил сжимаю телефон, делаю глубокие вдохи и изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие, но непролитые слезы снова грозят пролиться.

Сколько человек может выплакать, прежде чем слезы иссякнут? С пятницы я выплакала две реки, но водопровод по-прежнему работает исправно. Хотелось бы, чтобы водопровод в моей квартире был таким же надежным, как мои слезные каналы.

Я звоню клиенту, чтобы перенести утреннюю встречу на следующую неделю, и, когда все улажено, перекидываю сумку через плечо.

— Я ухожу, — говорю я Люку, чувствуя, что мои ноги немного подкашиваются. — Я вернусь позже. У меня фотосессия малышей в четыре.

Он уже в зоне, смотрит между камерой и парой милых розовых туфель на каблуках с маленькими бантиками сзади, как будто хочет, чтобы туфли лучше позировали. Я не уверена, услышал ли он меня, но ответом мне была тишина.

С каждым шагом к машине меня трясет все сильнее, а гнев, поднимающийся в груди, напоминает загнанного в угол, испуганного зверя, пытающегося вырваться наружу. И выход я показываю, когда сажусь за руль и отправляю Логану сообщение.

Я:Спасибо большое, придурок! Больше ко мне не подходи, или я отрежу тебе член. Лучше сообщи своим девчонкам, чтобы они проверились.

Я бросаю телефон на пассажирское сиденье и завожу двигатель, выезжая на главную дорогу. Включается система громкой связи, наполняя машину мелодией, которую я установила для Логана после вечера, проведенного в его бассейне, — Swim группы Chase Atlantic. Я семь раз отправляю его на голосовую почту, но он не понимает намека.

— Что?! — огрызаюсь я, отвечая на его восьмую попытку. — Мне нечего тебе сказать!

— Что бы у тебя ни было, ты получила это не от меня, поэтому ты звонишь своим парням, чтобы сообщить им об этом.

Я насмехаюсь, сильнее прижимая ногу к полу.

— Я ни с кем не была уже больше года, Логан. Ты устроил мне это дерьмо! Не смей больше показываться мне на глаза. Между нами все кончено. С меня хватит! Ты понял?! КОНЕЦ!

На его стороне линии раздается громкий удар.

— Меня проверили до того, как все случилось, Кэсс. Я был в порядке, и ты сказала… — он прерывается, его голос меняется от гнева к контролируемому раздражению. — На что у тебя положительный тест?

— Не твое дело!

Даже если бы я знала, о каком венерическом заболевании он так любезно со мной поделился, я бы ему не сказала. Он заслуживает того, чтобы испытать унижение: прийти в клинику, помочиться в стаканчик и сдать мазок. А потом получить результаты.

Я бы заплатила хорошие деньги, чтобы увидеть, как всемогущий Логан Хейс со стыдом повесит голову.

— До тебя у меня никогда не было незащищенного секса, так что не надо сваливать все на меня. Думаешь, я облегчу тебе задачу? Ха! — я переключаю передачу, нажимая на педаль. — Забудь! Если ты хочешь узнать, какое лечение тебе нужно, тебе придется пройти через весь этот гребаный процесс, как это сделала я! Позвони своему врачу!

Свет на перекрестке впереди меняется на красный. Я так зла, что не замечаю, как набираю скорость и как сильно давлю на газ.

Я мчусь со скоростью более шестидесяти миль в час в самом центре Ньюпорта, и у меня нет ни единого шанса вовремя остановиться. Нет места, чтобы свернуть вправо или влево и объехать остановившийся Мустанг не более чем в двадцати ярдах от меня.

— Черт! — восклицаю я, нажимая на тормоза.

Звук шин, проносящихся по дороге, пронзает мои уши. Я теряю контроль над машиной за секунду до того, как огромный удар сотрясает мой маленький Fiat. Время замедляется. Сила удара бросает меня вперед, мои руки взмывают в воздух, как будто гравитация перестала существовать.

Оглушительный, сокрушительный звук гнущегося металла и тормозящего стекла наполняет воздух.

Подушка безопасности взрывается у меня перед лицом.

Ремень безопасности блокируется, прижимая меня спиной к сиденью.

Водопад стекла обрушивается на меня, прежде чем мир померкнет.

А потом… боль.

Так много боли.

Это первое, что я отмечаю, прежде чем открыть глаза. Мое зрение затуманено, как будто я смотрю через очки с четырьмя диоптриями и перспективой двадцать на двадцать.

Я моргаю, пытаясь приспособиться, чтобы увидеть свои руки, которые я держу перед лицом. Звон в ушах заглушает все остальные звуки, а по лицу стекает теплая и влажная кровь. Я поднимаю руку, чтобы дотронуться до нее, и делаю вдох, от которого, если бы было достаточно места, я бы сложилась вдвое. Острая, колющая боль пронзает мою грудную клетку.

По позвоночнику пробегает холодная дрожь, а пульс замирает в шее, когда зрение начинает проясняться с каждой секундой.

Я вся в крови.

Мои руки, блузка, ноги… все в багровой крови и мелких осколках разбитого стекла. Я тяжело сглатываю и делаю быстрый, неглубокий вдох, чтобы не было так больно.