Слишком поздно

Я весь день провела в репетиционном зале, наслаждаясь звучанием кларнета и мучаясь с треснувшей тростью. Райан тогда тоже играл в оркестре, но он выбрал трубу, а духовые инструменты занимались отдельно. Поэтому, я встретилась с ним только после занятий. Мы молча шли домой; я прижимала свой кларнет к груди, а труба Райана висела у него на плече. Свет уходящего солнца, пробивающийся сквозь осеннюю листву, окрашивал все в красные и оранжевые цвета.

— Как прошла репетиция, Диззи? — спросила я.

— Кто? — Его толстые и густые, как гусеницы, брови удивленно сошлись вместе.

Я вздохнула.

— Диззи? Ну Диззи… — я никак не могла вспомнить его фамилию. — Диззи какой-то. Знаменитый трубач. Гиллеспи! Точно! Диззи Гиллеспи⁵⁷. Но не бери в голову. Момент упущен.

— Это точно, ты его упустила, — согласился Райан. — Я бы мог ответить тебе тем же, но, не думаю, что есть знаменитые кларнетисты.

— Конечно же есть! — Я попыталась назвать хоть одного, но все имена просто вылетели из головы. — Их много. Я просто не могу никого вспомнить.

— Ага, — ухмыльнулся Райан.

— Я бы сейчас тебя треснула, но не хочу причинять боль своей «малышке», — покрепче прижав к груди кларнет, воскликнула я. — А у тебя на репетиции было что-нибудь интересное?

Под нашими ногами хрустели опавшие сухие листья. Неожиданно, подул прохладный ветерок. Я начала дрожать, а на руках выступили мурашки.

— Типа того, — наконец, ответил он. — Эстер пригласила меня на свидание.

— Эстер? – сначала я никак не могла понять кто это, но потом вспомнила: Эстер, высокая девушка со слишком длинными для её тела руками, которая любила заплетать волосы в причудливые косы вокруг головы. У нее были светло-голубые глаза, и она играла на мелофоне⁵⁸.

— Что ты ей ответил?

Райан пожал плечами. Я наблюдала за тем, как его плечи поднялись, а потом опустились с такой легкостью, как будто он сейчас не сталкивал Землю с привычной орбиты. Как будто не менял привычный уклад нашей жизни.

— Я сказал, может быть. Это было немного странно.

Мне стало тяжело дышать.

— Это и есть странно. Ни один из нас никогда ни с кем не ходил на свидания.

Он снова поднял и опустил свои плечи.

— А может, стоит начать ходить? — сказал он. — Когда-нибудь всё равно придётся это делать. Ну, знаешь, брак, дети и всё остальное.

Я перевела взгляд на Райана. Он смотрел вдаль и щурился будто от солнца, которое, на самом деле, садилось за нашими спинами.

— Почему? — выдавила я из себя и задержала дыхание.

— Что? — переспросил Райан, повернувшись ко мне.

— Почему мы должны ходить на свидания с другими людьми? Разве нам недостаточно друг друга?

Хруст листьев замедлился, а потом и вовсе прекратился.

— Ты говоришь…

— Ты для меня всё, — вырвалось у меня. — Мне не нужен никто другой.

— Но… — он словно изучал меня заново. Я же пристально смотрела ему прямо в глаза. Мне было физически больно и каждый нерв просто кричал о том, чтобы отвести взгляд. Но я держалась. — Ты говоришь…

— Поцелуй меня.

Мне показалось, что прошла целая вечность перед тем, как он наклонился, позволил своей трубе упасть на землю и прижался своими губами к моим. Я упивалась его поцелуем несколько секунд, а потом он отстранился и ошеломленно спросил:

— Ну как, нормально?

Вместо ответа я притянула Райана обратно к себе и начала гладить его по рельефной спине.

Его труба больше никогда не была прежней. На следующий день я вернулась к обочине, чтобы посмотреть можно ли её спасти, но она была вся погнута, в царапинах и окислена так, как будто всего за один день состарилась на сто лет.

Мы не торопились двигаться дальше. Конечно же, было очень важно скрывать наши отношения от семьи, друзей и общества в целом. Как бы мне не хотелось целоваться с ним при людях, прижиматься к нему в столовой или возле школьного шкафчика, как это делали другие подростки, я знала, что никто не примет того, что происходило между нами. Хотя, что в этом такого? Мы просто были двумя людьми, которые заботились друг о друге. Зачем вообще переживать по поводу крови, которая текла в наших венах? Мы же не заставляли их принимать во всем этом участие. К тому же Америка – свободная страна!

Тем не менее, к началу следующего учебного года люди начали что-то подозревать. В том числе и Лив. Она рассталась со своим парнем и в поисках нового, обратила внимание на Райана, и, соответственно, на меня.

— У тебя ведь никогда не было парня, Джулия? — спросила она, прищурившись. — Но ты такая хорошенькая. Ты что, лесбиянка? Если «да», то это круто. Просто скажи мне.

Поэтому мне пришлось отправить Райана на то ужасное свидание и позволить Лив свести меня с Эйденом. Я помню наш с ним первый поцелуй: мы сидели в машине, я прижималась к пассажирской двери, а он сидел практически на коробке передач.

— Ну как? — хриплым голосом спросил он, дыхнув на меня недавно съеденным гамбургером.

Всё было не так. Его зубы стучали о мои, нос упирался мне в щеку, а губы были сухими и потрескавшимися.

— Отлично, — ответила я, чувствуя, как начинает крутить живот.

Мы столкнулись с Райаном возле входной двери.