Слишком поздно (ЛП)

  Он кладет сигарету в рот и достает еще одну из кармана. Дает ее мне, потом протягивает зажигалку. Я прикуриваю и бормочу благодарности, затем делаю долгую затяжку. Я продолжаю расхаживать по стоянке, пока, наконец, не выходят парни.

  Но, не отставая от них, я вижу его. Проститутка со сморщенными сиськами висит на его руке. Они пробираются к выходу.

  - Поехали, - говорит Джон, когда они все вышли.

  Качаю головой и не в силах оторвать взгляд от отца.

  - Поедем через секунду.

  Я продолжаю пялиться на них, когда они идут к выходу. Как только они открывают двери и оказываются снаружи, он замечает меня. Видит сигарету у меня во рту, когда проходит мимо.

  - Мне казалось, ты сказал, что не куришь.

  - Я и не курю, - отвечаю, выпуская дым в его сторону. - Это впервые.

  Он опять посылает мне свой снисходительный взгляд. Тот самый, какой использовал, когда я был маленьким, только на этот раз он не сопровождается избиением.

  Во всяком случае, с его стороны.

  Они проходят мимо и, когда оказываются примерно в пяти шагах от нас, я кричу ему:

  - Ты провел прекрасный день, Пол Джексон.

  Отец останавливается, ждет несколько секунд, а потом оборачивается. Когда он, разворачивается ко мне лицом, я вижу это. Узнавание. Он трасет головой и говорит:

  - Я не говорил тебе своего имени.

   Я пожимаю плечами, и бросаю сигарету на землю, раздавливая ее каблуком ботинка.

  - Виноват. Думаю, я должен был сказать "папа".

  Сейчас нет никаких сомнений, что теперь на его лице отражается узнавание.

  - Аса? - он делает шаг вперед, но это была его вторая ошибка.

  Первая - была, когда он не вспомнил меня с самого начала.

  Я спокойно подхожу к нему и бью обоими кулаками. Жалкая тварь падает на землю даже прежде, чем я начинаю бить со всей силы. Чувствую, как кто-то из парней пытается оттянуть меня от него. Старая сучка кричит мне на ухо, царапая мое лицо, пытаясь оттащить меня от отца.

  Я снова его ударяю. Бью его за каждый год, на который он оставил меня одного. Я бью его за каждый раз, когда он называл мою мать шлюхой. Я бью его за каждый гребанный совет, который он когда-либо мне давал. Я продолжаю бить его до тех пор, пока мои кулаки не оказываются полностью в крови, и я больше не вижу лицо отца. Там так много крови, и я уверен, что по ошибке даже ударил по бетону вместо его головы, потому что этот удар был самым болезненным.

  Когда парни, наконец-то, оттаскивают меня от него и начинают тащить к машине, я чувствую мокрое дерьмо на своем лице. Дерьмо, о котором отец говорил как о разнице между мужчинами и кисками.

  Да, я про слезы. Я чувствую их, но не могу остановить, и я никогда не ощущал себя более сильным и более слабым за всю свою гребанную жизнь.

  Не помню, как оказался на пассажирском сиденье, или кто посадил меня сюда, но я, начинаю бить кулаками по приборной панели так сильно, что она ломается. Кевин срывается с парковки, я уверен для того, чтобы сбежать прежде, чем охрана обнаружит кровавое месиво, что я оставил перед их входной дверью.

  Джон тянется к моему креслу и пытается заломить мои руки за спину, но он глупее, чем я думал, если считает, что сможет меня удержать. Я вырываюсь из его хватки и начинаю снова пробивать панель. Я буду бить по ней, пока мои руки не онемеют или это дерьмо не перестанет течь из моих гребанных глаз.

  Я не стану им. Я, блядь, не превращусь в этого жалкого ублюдка.

  Я больше не хочу это чувствовать. 

  - Кто-нибудь, дайте мне что-нибудь! - ору я.

  Ощущения, будто мои кости пытаются прорвать кожу. Я тяну себя за волосы и бью по чертовому окну.

  - Я не могу дышать!

  Кевин опускает стекло, но это не помогает.

  - Дайте мне что-нибудь! - кричу снова. Разворачиваюсь и пытаюсь схватить   Джона, но он откидывается назад и поднимает свою блядскую ногу вверх, как будто это защитит его от меня. - Сейчас же!

  - Все в багажнике! - кричит Джон. - Боже, Кевин! Остановись, чтобы мы могли успокоить его, блядь!

  Я оборачиваюсь и снова бью по панели. Спустя несколько ударов, Джон возвращается на заднее сиденье.

  - Дай мне две секунды, - говорит он.

  Он гребанный лжец, потому что это больше похоже на десять секунд, прежде чем он протягивает мне иглу. Я снимаю крышку зубами и втыкаю шприц в руку.

  Откидываюсь на спинку сиденья.

  - Поехали, - говорю Кевину.

  Закрываю глаза и чувствую, как автомобиль начинает двигаться.

  Я не похож на него. 

  И не все они шлюхи. Слоан не шлюха.

  - Она героин, - шепчу я. - Героин - это здорово.

Глава 32 КАРТЕР

  - Что хочешь поесть? – спрашиваю я.

  Она захотела, чтобы на обратном пути за рулем был я, так что последние пять миль я ищу ресторан.

  - Мне все равно, - отвечает она, - Все что угодно, кроме греческой еды.

  - Ты не любишь греческую еду?

  Она пожимает плечами.

  - Нет, люблю. Просто греческий ресторан находится только в следующем   городе, а я хочу есть. Если ты хочешь греческую еду, то я должна ждать слишком долго, чтобы поесть.