Слишком рано… слишком поздно

За эти три прошедших года после аварии, каждый из них переживал собственную драму в жизни. Первые полгода пока Никита находился в коме, были самые сложные. Неизвестность настораживала, пугала, убивала. Василиса, как только пришла в себя, будучи сама не в лучшем состоянии буквально вырвала зубами право на посещение его палаты. Она бывала там так часто, насколько ей позволяло собственное самочувствие. Вот только с каждым днем ей становилось лучше, а парень все так же оставался подключенным к аппаратуре. Она видела ужас в глазах крестной каждый раз, когда сменяла ее у постели. Она видела сочувствие в глазах медсестер, которые приходили осматривать Никиту. Она и в своих глазах видела безнадежность, которую переламывала внутри и отчаянно верила в лучшее. Ведь вот он Скай, просто лежит и отдыхает. Все чувствует, все слышит. Даже ее ужасное пение, когда она подпевает какой-то песни по радио. И обязательно посмеется над теми шутками, которые она придумала. Обязательно… Но дни пролетали, а они как будто застыли в одной фазе ожидания. Вот только с каждой неделей оно отягощалось не лучшими прогнозами. Чем дольше парень находился в таком состоянии, тем выше были шансы того, что он останется инвалидом. Если он вообще очнется. За эти слова она была готова разорвать врачей на мелкие кусочки. Но ее сдержала мама, которая сама пребывала в полном шоке. И только крестная повернулась к врачу с холодным блеском в глазах. Так делал и Ник, когда очень злился.

– Мой сын очнется. – Ледяным тоном произнесла она. – И он встанет с этой постели.

– Понимаете… дело очень серьезное. Он перенес много операций и мы не можем с достоверностью гарантировать, что он полноценно восстановится. Вы должны понимать, – с нажимом произнес врач, – что мышцы атрофируются, что навыки теряются.

Он что-то говорил, а крестная все продолжала поправлять одеяло на груди Никиты. Затем выпрямилась и снова обернулась к мужчине:

– Вы еще здесь? По-моему, я уже все сказала. Не создавайте мне здесь неблагоприятную атмосферу, пожалуйста.

– Что? – Удивленно переспросил он.

– Я говорю, что ты можешь идти нах*й, потому что мое терпение заканчивается. – Все с какой-то милой, но в то же время пугающей улыбкой произнесла Лида.

– Вы знает, я бы посоветовал вам обратиться к психологу. У нас на втором этаже есть первоклассный специалист…

– А если ты сейчас не заткнешься, то твоим следующим врачом, к которому ты обратишься, будет патологоанатом. Я здесь баснословные деньги оставляю для чего? Чтоб ты мне тут моему ребенку белые тапки пророчил? Или лечил?!

– Лечил, – проблеял врач и попятился к двери.

– Ну, так давай, лечи! – Гаркнула на него Небесная и, переведя дух, повернулась к застывшей Ваське и Ане. – Так девочки, а мы не отступаем от наших планов.

И, то ли их молитвы были услышаны, то ли время просто пришло, но в один из зимних вечеров Никита пришел в сознание. Васька на тот момент уже давным-давно была выписана из больницы и находилась дома. Едва дождалась утра после звонка Лиды и, как только часы пробили семь, она уже расхаживала по больничному коридору у двери его палаты. Но попала девушка туда только к обеду. Сначала у него побывал консилиум врачей, потом вереница медсестер и только после всего, она смогла войти. Стоило только ей переступить порог палаты, как Васька разрыдалась. Все страхи и переживания выходили вместе с горючими слезами, которые она роняла на его грудь. Осторожно обнимала парня, боясь, сделать ему больно и не верила, что чудо все-таки свершилось. И ей было неважно, что он пока не мог пошевелить ни рукой, ни головой. И что он не говорил ни слова, только в бескрайне синих глазах плескалась боль. Главное, что парень пришел в себя. Он был жив. А все остальное они с легкостью наверстают.

Глава 11.1

Реабилитация проходила тяжело, как физически, так и морально. Предсказания врачей почти сбылись и Никита хоть, и очнулся, но длительное время не мог ни говорить, ни двигаться. Лидия нанимала десятки массажистов, физиотерапевтов и прочих докторов, которые бы могли поставить сына на ноги. Но его состояние было настолько нестабильным, что делая крошечный шаг вперед в один день, они могли вернуться на несколько шагов назад в другой.

– Ничего страшного, – подбадривала она Никиту, – многие эксперты говорят, что у тебя есть хорошие шансы.

На последнем слове она запнулась, хотя приготовила для него вагон жизнеутверждающих тезисов. Хватило одного взгляда его синих глаз, чтобы слова застряли комом в горле. Никита вернулся к ним, но был совершенно иным. Как будто побывав по ту сторону, он увидел что-то такое, от чего казался теперь таким чужим и отстраненным.

– Ма…ма, – с трудом далось такое простое слово.

– Что родной? – Лида придвинулась ближе.

– Бооольно, – протянул Ник и медленно повел рукой вверх к груди. – Больно.

Лидия накрыла своей ладонью его руку, стараясь не задеть множество проводов и трубок, которыми Никиты был весь покрыт. А второй рукой прижалась к его щеке и вздохнула.