Слишком редкая, чтобы жить, или Слишком сильная, чтобы умереть

В театральный я так и не поступила. Срезалась на этюдах. Мне нужно было изобразить ключ. Я легла на пол, руки в боки, и произнесла:

– Я ключ. Меня потеряли.

Преподавателей это не впечатлило. Они сказали, что у меня плохо с фантазией... Наверное, именно в ту минуту я поняла, что таких провинциалок, как я, полно и каждая хочет не просто зацепиться в Москве, но и ее покорить. Уверенности в своей неотразимости поубавилось. И все же я не собиралась сдаваться.

Ослепительно яркие огни большого города всегда влекут к себе молодых, заманивая надеждами и перспективами, а те слетаются из провинции, как мотыльки на огонь. Проходит совсем немного времени, и с глаз спадает пелена сладких грез, и все провинциалы сталкиваются с реальными трудностями и тяготами, которыми награждает их большой город. Выживают сильнейшие и далеко не все. Большинство провинциалов устают от чересчур утомительного бега по кругу, слишком большого напряжения, связанного с вечным разочарованием, сходят с дистанции и возвращаются домой – в привычный круг вполне разрешаемых житейских проблем и обязанностей. Хоть и говорят, что большой город зажигает верой, но он очень быстро отбирает эту веру и возвращает провинциалов в жестокую реальность, напоминая расхожую истину о том, где родился, там и сгодился.

Несмотря на трудности, я по-прежнему любила Москву и мечтала остаться в ней навсегда. Обожала гулять по шумной Тверской, спускаться к Манежной площади, оглядываться на Тверскую и осознавать, что именно здесь сутки длятся намного больше, чем где-либо в Москве, а автомобильные пробки тут могут случаться и после часа ночи. Я любила разглядывать прохожих, любоваться красивыми витринами, уставленными дорогими сумками или одеждой с аксессуарами. После Манежной площади я шла на Красную, особенно красивую ночью. Затем спускалась вниз, за храм Василия Блаженного, на Большой Москворецкий мост, и любовалась завораживающей панорамой города. Чтобы оставить в памяти шикарный вид на Кремль, тот самый, который я с детства видела в школьных учебниках и в различных телевизионных заставках, я шла на Большой Каменный мост и Софийскую набережную.

Еще я безумно любила ночную Москву, когда очаги жизни сосредоточены вокруг мест, где люди могут слушать музыку, танцевать, смотреть шоу и общаться. Мне нравились пешие прогулки по Волхонке мимо Музея изобразительных искусств имени Пушкина и храма Христа Спасителя. Я по-настоящему заболела Москвой. Стала приезжать на Воробьевы горы, чтобы почувствовать: вот придет время, и этот город обязательно будет лежать у меня на ладони. Именно там всегда работает подъемник, рычат красивые мотоциклы. Я полюбила стоять на смотровой площадке в сумерках, смотреть на море светящихся огней и чувствовать, как от этой неописуемой красоты на глаза наворачиваются слезы. Я смотрела на двери ресторана-замка «Рыцарский клуб», на то, как выходят оттуда хорошо одетые мужчины и женщины, и думала, что за стенами замка идет не совсем обычная жизнь. Повеселевшие люди садились в машины, разъезжались по своим домам, а я по-прежнему стояла у парапета на смотровой площадке и любовалась на проносящиеся мимо меня мощные мотоциклы...

Я любила глазеть на идущих мимо женщин, которые обсуждали модные покупки и говорили, что Москва стоит того, чтобы в ней одеваться, потому что здесь всегда можно купить вещи, которые не купишь в провинции. Я жадно слушала их разговоры, что в Москве все вещи стоят намного дороже, чем в Европе или в Америке, и что какую бы вещь ты здесь ни купил, по сравнению с Европой всегда останешься в проигрыше. Именно из этих разговоров я впервые узнала о распродажах. Оказывается, с окончанием сезона можно выбрать достаточно престижные и стильные вещи, а самое главное, что они будут относительно дешевые, по более разумной цене.

А вечером я вновь возвращалась в гостиницу, звонила маме и убеждала ее, что у меня все будет хорошо, все получится, я обязательно смогу здесь остаться. При этом я не сводила глаз со своих часов и старалась уложиться в несколько минут, потому что на счету была каждая копейка, а связь с провинцией никогда не была дешевой. После звонка я вновь всматривалась в окна, за которыми протекала московская жизнь, и размышляла о том, что ждет меня и смогу ли я здесь остаться. Чем и как молодая девушка может взять Москву и что для этого мне предстоит сделать? Со стороны я обыкновенная девушка, не такая красивая, как на страницах модных журналов, не такая стильная и продвинутая, но все же во мне что-то есть. Хотя, может быть, этого «что-то» слишком мало для того, чтобы остаться в таком шумном и деловом городе, как Москва. Во мне есть личный женский магнетизм. Я это знаю и умею им пользоваться.