Слишком редкая, чтобы жить, или Слишком сильная, чтобы умереть

– Папа, тебе не было до меня дела ровно восемнадцать лет. Кто виноват, что ты сам себе дал пожизненное заключение? Я не холеная. Я просто не захотела жить той жизнью, в которой ты меня оставил. Пап, ты давай, не болей больше. Выздоравливай и будь счастлив.

Но отец не выздоровел и уж тем более не стал счастливым. Он умер через пару месяцев после нашей последней встречи. Я хотела вновь привезти ему лекарство, но узнала, что ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ.

До сих пор прокручиваю в голове ту последнюю встречу. Если бы знала, что она последняя, уделила бы ему побольше времени, но откуда я могла знать... Я даже его испугалась: мятый плащ, невнятная пьяная речь, неприятный запах... Он попросил подвезти его до дома, но я не согласилась. От него так несло перегаром, и я сказала, что в таком виде никуда его не повезу. Пусть ждет автобус.

Если бы знала, что это последняя встреча, обязательно бы подвезла, выслушала и постаралась помочь. А тогда меня охватило неприятное раздражение от того, что «раскаяние» отца наступило слишком поздно. Да и раскаянием это сложно назвать. Как говорят, плакал не он. Плакала водка... Тогда мне не хотелось заморачиваться переживаниями человека, который даже не думал о том, как я в детские годы переживала, что он не поздравляет меня с днем рождения. Я ждала и почему-то чувствовала себя ущербной... Если обо мне не помнит родной отец, значит, у меня что-то не так... Я очень ждала! Бывают бывшие жены, но бывших детей не бывает. Я же оказалась всего лишь его бывшим ребенком...

Папа, я горжусь тем, что мы с мамой выкарабкались из черной беспросветной ямы без твоих алиментов и хоть какой-то помощи. Когда-то мы остались в совершенно пустой квартире и первую ночь спали на одолженном у соседки одеяле с одной подушкой. И ничего. Тебе же матрасы и одеяла были нужнее... Нет, я ни в коем случае не держу на тебя зла. Наоборот. Благодаря тебе на этом свете появилась я. Большое тебе за это человеческое СПАСИБО.

Вот так я познакомилась и попрощалась со своим отцом. Потом, когда я уже стала известной писательницей, мне стали звонить его дети и говорить о том, что они мои братья и сестры. Мол, нужно родниться.

Извини, папа, но это ТВОЯ ЖИЗНЬ, и я к ней никакого отношения не имею. Ты никогда не приглашал меня в свою семью, никогда не знакомил со своими женами и детьми. Я была в твоей квартире всего один раз, когда мне было двадцать лет, ровно пять минут, но со мной даже никто не поздоровался.

Я не очень понимаю: почему, когда человек становится известным и чего-то достигает, у него сразу появляются сестры, братья, непонятные родственники. Все они хотят, чтобы я признала родство и обрадовалась тому, что они есть. Какой смысл родниться, когда больше половины жизни прожито? Родниться надо раньше, когда впереди целая жизнь и можно радоваться первым успехам сообща. Я не знаю этих людей. Они говорят, что прочитали обо мне в газете и сразу поспешили породниться... Такое родство мне не нужно. Родные люди либо есть, либо их нет. А что это за родня, которая всю жизнь знает о твоем существовании, но ей наплевать – жив ты, здоров или нет. Даже если сдохнешь от голода, никто не вспомнит, потому что у этих людей нет для тебя места в своей, более сытой, жизни. Но как только ты чего-то достиг и чудом выбрался из нищеты, о тебе вспоминают и хотят тут же прикоснуться к чужому успеху, по возможности залезть в твой карман и засветить где-нибудь свое лицо.

Я знаю всех своих родственников с самого раннего детства и очень их люблю. Вместе со мной они переживали все мои многочисленные взлеты и падения. Это действительно РОДНЫЕ ЛЮДИ. Другой «родни», которая резко появилась после того, как я стала известной писательницей, у меня нет и не будет. Не стоит вестись на известность. Подумайте о своих корнях и идите навстречу тем, с кем выросли и кому вы на самом деле дороги. Милые мои, где же вы были раньше, когда я работала, как проклятая, с самого раннего детства, вырабатывая у себя стальную волю и железный характер?!

Сколько раз за эти годы меня находили непонятные «настоящие» мамы, тети, дяди, братья, сестры с фотографиями племянников, одному Богу известно. И добрая половина этих людей была от моего покойного отца. Ребята, я вас не знаю. Простите. Мне неинтересно знакомиться с кем-то во второй половине своей жизни. Для поистине родных людей я расшибусь в лепешку, отдам последнее и сделаю все, чтобы им жилось хорошо и счастливо, а для вас не пошевелю пальцем. Поэтому, папа, не обессудь. В твоей новой семье не нашлось для меня места, а в моей семье нет места для твоей семьи. Я не знаю, сколько у тебя осталось детей, жен, любовниц, но я не имею и не хочу иметь к ним никакого отношения. Надеюсь, они на меня не в обиде. НЕ НУЖНО МЕНЯ ИСКАТЬ. Если обо мне пишут в газете, это не означает, что я всем и всюду обязана. Я обязана только своей матери и своим детям.

ГЛАВА 2