Слишком сильный

Все так и тянулись к нему, но он со всеми разговаривал одинаково — просто и насмешливо, — а близко общался только с Ланиным — при этом даже на переменах и после уроков они говорили исключительно по-французски. Однажды я попытался влезть в их разговор. Данилыч недоуменно посмотрел на меня.

— Молодой человек! — проговорил он. — Вы где учились французскому?

— На острове! — растерянно сказал я.

— Да, несомненно, какой-то островной акцент чувствуется! — сказал Данилыч.

Они с Ланиным засмеялись и куда-то вместе пошли из школы. Ланин, надо признаться, знал французский блестяще. Несмотря на молодые свои годы, он уже дважды бывал во Франции как выдающийся юный борец за мир и здесь запросто общался со всеми приезжающими французами. Поэтому и с Данилычем он чувствовал себя почти наравне.

В школе имелись и другие юные борцы, но они в основном занимались перепиской со сверстниками, которых в глаза не видели, — а всеми непосредственными контактами занимался Ланин.

Латникова в понедельник сказала, что на большой перемене к нам придет в гости мальчик-француз и что в столовой будут на столах бутерброды с красной икрой, но мы их брать не должны — все гостю. Если же он сам вдруг коварно предложит кому-нибудь из нас взять бутерброд, то мы должны спокойно отказаться, сказав, что икры не хочется. Правда, когда прибыл француз — парень шестнадцати лет, — оказалось, что страсти вокруг икры преувеличены, икрой он совершенно не интересовался, а настойчиво расспрашивал своего знакомого Ланина о наших школьных проблемах, причем очень въедливо и толково, — Ланин то и дело растерянно поглядывал на Латникову, и та отвечала вместо него.

Так, например, этот Клод спросил, в скольких школах нашего города введена компьютеризация. Ланин посмотрел на Латникову, и той пришлось ответить, что только в нашей. Тут Клод остроумно спросил, с кем же мы собираемся общаться на компьютерном языке? Это решено было принять за веселую французскую шутку — Латникова и Ланин звонко рассмеялись, подавая пример всем нам. И смех этот как бы и считался официальным ответом. Но Клод не желал останавливаться, он стал спрашивать, какие сферы связи нашей ЭВМ, с какими другими ЭВМ она связана. Тут же Латникова, не понимающая в таких тонкостях, посмотрела на Ланина, и тому пришлось сказать, что ни с какими, что из нашей ЭВМ можно будет получить только то, что мы сами в нее заложили.

Тут Клод, которому надоела медленность, с которой мы общались по-французски, вдруг перешел на чисто русский язык и сказал, что иметь ЭВМ без связи — это все равно, что всю жизнь читать одну-единственную книгу, при этом написанную тобой же. Латникова и Ланин опять засмеялись, хотя уже и не так звонко. А Клод уже четко и напористо говорил, что ценность компьютера именно в широте связей, что у них двухлетний ребенок, набирая на клавишах компьютера знакомые аккорды, приказывает, чтобы ему показали любимый мультфильм или принесли из ближайшего универмага бутылочку сока.

Латникова все боялась насчет сложностей с икрой, но страхи эти оказались наивными и старушечьими — на деле все оказалось гораздо круче. Этот маленький худенький очкарик делал нас всех как хотел. При этом он вскользь заметил, что у себя в лицее является отнюдь не лучшим учеником, а сейчас, уже неделю проживая у нас, наверное, очень сильно отстал. Я с сочувствием поглядел на совершенно запарившегося Ланина; не такой уж это, оказывается, сахар — дружить с зарубежными сверстниками.

Как только гость убыл, Латникова гневно обратилась к Ланину:

— Станислав! Ну неужели нельзя было заранее обговорить все то, что он собирался здесь обсуждать!

У Ланина покраснели уши.

— Серафима Игнатьевна! — воскликнул он. — Так нигде в мире уже не делается!

Ланин развернулся и ушел.

На следующий день (детям все откуда-то становится известно!) Латникова ездила в Городское управление народного образования и спрашивала, нельзя ли вообще отменить эту компьютеризацию, с которой неожиданно оказалось еще сложнее, чем с икрой. Но ей сурово ответили, что дело это нужное и перспективное — следует продолжать.

Кроме того, ей приказали обязательно во что бы то ни стало продолжать дружбу с этим юным ехидным французом по имени Клод, потому что он оказался представителем какой-то крупной молодежной организации, которая активно борется за мир и специально прислала Клода в нашу страну.

Латникова вернулась из Городского управления народного образования взвинченной и сразу же набросилась на Ланина:

— Станислав! Я всегда вас считала серьезным человеком, но объясните мне, что за бездарное мероприятие вы провели! Вы всех нас — и себя в том числе — выставили в весьма невыгодном свете. А ведь нам есть что показать! Следующую встречу будьте добры подготовить как следует!