Слишком сладко

— Учитывая, что эта штука приклеена к твоей руке большую часть… — Логан хмыкает, отмахиваясь от меня, когда я достаю свой телефон и чувствую короткую вибрацию. — Детские шаги, я думаю.

Мия: Эй, пока ты со своими старшими братьями, можно мне погулять с младшими тремя?

Нет.

Нет, детка, оставайся дома. Я буду через двадцать минут, — вот что я хочу ответить.

Вот и все мое спокойствие…

В голове проносятся образы танцующей в клубе Мии. Ее нежные движения, покачивающиеся бедра, пальцы, бегающие вверх-вниз по бокам, причмокивание губами под каждую песню. Блаженство на этом милом личике. Как она не обращает внимания на мужчин, которые пялятся на нее, желая заполучить мое.

Похоже, Тоби ошибался. Даже тройняшки не могут увести Мию без того, чтобы мой разум не перешел в режим повышенной готовности. Я хочу выйти из бара, доехать до ее дома и провести ночь, заставляя ее стонать мне в ухо, а утром придушить своих братьев за то, что они даже подумали, что пригласить мою девочку на свидание — хорошая идея.

Я бросаю телефон на стол.

— Черт.

— Что случилось? — спрашивает Тео, сведя брови вместе.

— Мия хочет погулять с тройняшками. — Я встаю, крик в голове не дает мне усидеть на месте. Я хватаюсь обеими руками за спинку стула, словно она может закрепить меня на месте. — Наглые ублюдки дождались, пока я все спланирую, и набросились на меня.

— Очень маленькие шаги, — бормочет Логан, опираясь локтями на стол. — Тебе предстоит пройти долгий путь. Она собирается выпить. Ты знаешь, что тройняшки будут держать ее в безопасности. В чем проблема? Ты ведешь себя как сумасшедший… и мне это приятнее, чем твои улыбки, так что порази меня. Что у тебя в голове?

Я знаю, что веду себя как сумасшедший. Ему не нужно говорить мне об этом. С Мией я спокоен, но моя защита никогда не достигала такого уровня.

Она молода. Она должна веселиться, наслаждаться жизнью и выкинуть вечеринки из головы. Я, черт возьми, все это знаю. Эта фраза — мантра, которую я повторяю по десять раз на дню, чтобы держать себя в руках.

Я не хочу, чтобы Мия все пропустила. Она потихоньку начала рассказывать мне об издевательствах, поведала жуткие истории о травле и унижениях, которым она подвергалась годами. У нее никогда не было настоящих друзей, она всегда была одна, всегда подвергалась словесному и психологическому насилию. Это чертово чудо, что она до сих пор пытается найти свое место. Что она способна доверить тройняшкам не вести себя как все, и что мой характер не отпугнул ее с самого начала.

Она никогда не ходила на выпускной; пропустила все танцы на выпускном вечере, все футбольные матчи, все вечеринки в школе и колледже. Годы веселья потеряны, годы впечатлений и воспоминаний не получены.

Я не хочу, чтобы через десять лет она оглядывалась назад, думая, что ей стоило веселиться, а не быть со мной. Но… если бы я мог, я бы запер ее в комнате с мягкой обивкой на необитаемом острове.

Мия не должна спрашивать разрешения.

У меня любовь-ненависть с ее неуверенностью в себе. Мне нравится, когда она робеет перед незнакомцами, но я ненавижу, когда она такая со мной. И чем дольше мы вместе, тем чаще это происходит, словно она боится, что в один прекрасный день я встану и уйду.

Это сообщение не должно быть вопросом. Оно должно быть заявлением. Я иду гулять с тройняшками. Я позвоню тебе, когда буду дома. Вот что она должна была сказать.

Но она этого не сделала.

— Нико, — призывает Тео. — Они были друзьями задолго до того, как вы познакомились. С ней все будет в порядке.

Ненавижу, когда он прав. Я не могу душить ее своим отношением. Она и так спускает мне с рук много дерьма.

— Я знаю, что ей нужно выходить, и что я не могу быть с ней все время. — Я стучу кулаками по столу, глубоко вдыхая. — Я не смогу обеспечить ее безопасность, если она будет гулять одна.

— Она не будет одна, — замечает Логан. — Тройняшки не позволят и волосу упасть с ее головы, так что о чем, собственно, речь? Ты ревнуешь? Тебе нужно доверять ей. Она хороший ребенок.

Это не имеет никакого отношения к доверию. Я доверяю Мие больше, чем себе. Она не смотрит на других мужчин, никого не поощряет и бережет себя.

Господи, она сломала нос Брэндону, черт возьми. Она не беспомощна. Она просто выглядит таковой, и это не дает мне покоя.

Я делаю еще один глубокий вдох, сажусь и беру телефон. Милое лицо Мии улыбается с экрана, заглушая непрекращающееся жужжание, от которого у меня голова идет кругом, пока я набираю номер.

— Привет, — отвечает она. По тону ее голоса я понял, что она сомневается. Что она вообще сомневается в том, что пишет мне. — Я не против остаться дома.

Вокруг моей груди затягивается тугая веревка.

— Ты не останешься дома. Иди, Мия. Повеселись, но в следующий раз я хочу знать об этом пораньше, чтобы отвезти тебя.

Она молчит целых десять секунд.

— Ты уверен? Я не могла пойти гулять с Айшей…

— Это другое. И я никогда не говорил, что тебе нельзя. Ты моя, детка, но ты мне не принадлежишь. Я не принимаю твоих решений, я оберегаю тебя, а Айше я в этом не доверяю.