Слишком верная жена

Утром, как и решили накануне, детективы отправились в город, чтобы познакомиться с кем-нибудь из соседей Анны Фалалеевой.

В двух квартирах на их звонки никто не отозвался.

Зато дверь квартиры напротив распахнулась сразу. На пороге стояла сухонькая старушка лет семидесяти пяти или больше.

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась Мирослава.

— Вы из Райсобеса? — оживилась старушка.

— Нет, извините, но мы детективы. Я Мирослава Волгина, а это Морис Миндаугас.

— Ага, — сказала старушка, — а я баба Лиза.

— Баба Лиза? А по имени-отчеству?

— Просто баба Лиза. Меня все так зовут.

— Хорошо, баба Лиза, а не могли бы мы с вами поговорить?

— О чем?

— О ваших соседях. Вы, конечно, слышали…

— Как же не слышать, — вздохнула старушка, — жалко Сашу. Молодой еще совсем. — И спохватившись, проговорила: — Не на пороге же говорить, проходите в дом.

— Спасибо.

Детективы прошли за хозяйкой на кухню и увидели сидевшего у окна старичка.

— Это дед мой, Василий, — представила его детективам старушка, а мужу пояснила: — А это, старый, детективы.

— Детективы? — удивился дед Василий.

— Ну, чего ты удивляешься? — всплеснула руками баба Лиза. — Люди пришли с нами поговорить.

— О чем?

— О соседях.

— Ах да, следствие же, никак, идет.

«Вот именно никак», — вздохнула про себя Мирослава.

Она наблюдала за старичками, не вмешиваясь в процесс их общения.

— А вы садитесь, — обратилась баба Лиза к детективам, — сейчас чай пить будем.

Детективы решили, что отказываться не стоит. Чаепитие, как правило, располагает к откровенности, особенно пожилых людей, и они уселись на указанные им табуретки.

— Вы чай будете с лимоном али с вареньем? — спросила баба Лиза.

«Как жаль, что с нами нет Шуры, — улыбнулась про себя Мирослава, — он бы непременно сказал: «и с тем, и с этим», а вслух произнесла:

— Если можно, с вареньем.

— Да как же нельзя?! — обрадовалась баба Лиза и кинулась к буфету начала советских, а может, и дореволюционных времен. — У нас этого варенья, знаете, сколько припасено!

Как раз об этом и догадывалась Мирослава, выбирая чай с вареньем.

— У моей сестры дача, — продолжала тем временем баба Лиза, — мы с дедом там часто бываем, помогаем по мере сил. А Нюра, это моя сестра, ягоды нам дает сколько увезем.

— А мы и рады стараться, воз целый увозим, — встрял дед.

— Можно подумать, что ты все это за зиму не съедаешь?! — напустилась на супруга баба Лиза.

— Так я же не один, — сделал робкую попытку защититься дед.

— Конечно, не один! — Баба Лиза уперла руки в бока. — Дружков своих целую прорву наведешь!

— Окстись, Лизка! Каких дружков?!

— Прошку с первого этажа, Анисима — с пятого.

— Извините, пожалуйста, — сказала Мирослава, — а варенье из алычи у вас есть?

— Есть, как не быть, — отвлеклась от мужа баба Лиза и извлекла из глубин буфета баночку варенья из желтой алычи.

Вскоре уже все мирно пили чай. Мирослава восторгалась превосходным вкусом варенья. Морис согласно кивал в такт ее похвалам. Хозяйка раскраснелась от удовольствия.

— Баба Лиза, а вы давно знаете своих соседей?

— Конечно! Они переехали, когда мы уже здесь с дедом жили.

— И как они вам — понравились?

— Понравились, — кивнула хозяйка дома, — оба вежливые, уважительные.

— Баба Лиза, а как они жили?

— Да хорошо они жили. Тока вот мужик, — она посмотрела на Мориса, — завсегда кобель.

Морис поперхнулся чаем.

— Да, ты не тушуйся, такая ваша доля мужская. Взять хотя бы моего Василия.

— Да я чего, — попытался подать голос супруг бабы Лизы.

— Молчи, ирод!

— Молчу, молчу…

— Теперь-то он отбегал свое. А бывало, — она подперла голову кулаками.

Морис бросил опасливый взгляд на деда.

— Так я терпела. Ради детей, да и вообще чего одного кобеля менять на другого, — заметила она философски.

Дед крякнул, но промолчал.

— А соседка ваша? — спросила Мирослава.

— Аня-то? Она тоже терпела, скандалить не скандалила, но иногда плакала, видно было, что переживала сильно. Смотришь на нее бедную, а она по стеночке еле идет…

— Напивалась, что ли?

— Да нет, болела сильно от переживаний.

— Понятно.

— А в тот день вы ничего подозрительного не заметили?

— В какой?

— Накануне, как стало известно, что Фалалеева убили?

— В тот день нет, ничего особенного не было.

— Спасибо вам, баба Лиза, за чай, — Морис начал подниматься со стула.

— Куды это ты?! Сиди! Я не все сказала!

— Не все?

— Не все. Ты вот, например, почему не спрашиваешь меня, как я провела ночь? — Баба Лиза заговорщически посмотрела на Мирославу и подмигнула ей.

Дед глухо охнул и уронил чашку.

— У, черт безрукий!

Морису стало безумно жалко затурканного старика.

— Так вот, мы с дедом вечером вдвоем выкушали банку соленых огурцов, я выдула на ночь цельный чайник чаю. И всю ночь в туалет бегала. А когда я встаю в туалет, то всегда в глазок смотрю на лестничную площадку, все ли в порядке. Ну, и в этот раз посмотрела. И изумилась, Аня открыла дверь, как-то воровато оглянулась на лестничную площадку и бегом забежала в квартиру. Я на часы глянула — полпятого утра! Где она была в такую пору? Еще подумала тогда, неужели она мужу в отместку хахаля завела.

— Когда она уходила, вы не видели? — спросила Мирослава.