Слишком высокая цена (СИ)

Шерлок медленно приходил в себя. Он положил свои руки на руки Ирэн. Тело мелко дрожало, его пробирал озноб. На лбу выступили капельки пота. Ирэн была испуганной не меньше, чем он сам. Но настроена женщина была решительно:

— Ты как?

— Я… Я не справлюсь… Не смогу, не найду силы…

— Успокойся, милый. Я не хочу заставлять тебя принимать успокоительные — но, видимо, придется.

Шерлок, дернув головой, глубоко вдохнул и попытался успокоиться.

— Ты хочешь всегда держать свои эмоции в кулаке… Так нельзя. Рано или поздно они потребуют выхода.

— Ирэн, я не…

— Расскажи мне все. Абсолютно. Что тебя беспокоит.

Шерлок вдохнул и начал говорить:

— Самый первый приступ у меня случился в Скотланд-Ярде. Во время допроса. Я не знал, что делать, но, к счастью, у меня просто была паника. Лестрейд явно что-то заподозрил. Потом… Они зачастили. Панические атаки преследовали меня едва ли не каждую ночь, иногда доводя до истерики, неконтролируемых слез, как сегодня. Было бы просто, очень просто утопить боль в наркотиках или алкоголе. Но я не могу. Из-за тебя и Виктории. Потому что мне стыдно перед вами.

Шерлок потянулся к стакану воды неподалеку, осушил его и продолжил:

— Ирэн, пойми, мне очень стыдно. И перед собой, и, в особенности, перед тобой. Я расклеился. Именно поэтому я не хотел, чтобы ты меня видела в таком состоянии. Ты полюбила не этого Шерлока Холмса, которым он сейчас является, а смелого, уверенного и, казалось, бесстрашного мужчину. Я сломался, Ирэн. И я пойму, если ты не захочешь быть со мной. Пойму, если возненавидишь. Моя жизнь и так уже катится в пропасть.

Ирэн слушала Шерлока и тихо себе охреневала:

— Что ты говоришь?! Шерлок, ты в своем уме? Я не брошу тебя, несмотря ни на что. Я не возненавижу тебя за то, что тебе очень плохо. Это проблема, болезнь, и мы должны с нею бороться. Ты идиот, что не рассказал мне раньше.

— Лучшие психотерапевты Лондона не помогли.

— А я помогу. Ведь любовь — лучшее лекарство в мире.

— Ты же знаешь, я всегда был скептично настроен насчет этого.

— И будь себе. А я докажу.

Шерлок ухмыльнулся и обнял Ирэн. Минуту спустя женщина, услышав, что его дыхание нормализовалось, спросила:

— Ты как?

— Лучше. Спасибо.

— Шерлок, — прошептала она ему на ухо. — Скажи это. Скажи то, что мучает тебя.

— Нет… — прошептал мужчина. — Пожалуйста, не заставляй меня…

— Прошу тебя. Если не удалить то, что болит, немедленно, то оно будет мучать тебя чем дальше тем хуже.

— Нет! — он сорвался на ноги и принялся расхаживать по комнате. — Я не могу!

— Ты не можешь вечно страдать!

— Могу! Смогу, придется! — вскрикнул он и закрылся руками.

Ирэн медленно подошла к нему и обняла. Шерлок, вцепившись в ее плечо, не смог сдержать слез.

— Шерлок, милый, я понимаю, что тебе трудно. Есть такие слова, что их тяжело произносить. Но ты должен. Ради меня. И ради Виктории.

Шерлок отстранился и уставился в окно. Ирэн уже ничего не говорила. Доктор тогда был прав — Шерлок получил тяжелую психологическую травму.

Моран нанес удар — и попал по сердцу. И эта рана сейчас кровила и болела Шерлоку. Причем болела невыносимо. Высасывала из него все жизненные соки. Еще чуть-чуть — и он сорвется с цепи.

Ирэн понимала, что такое боль. Увы, она ничем не могла сейчас помочь любимому. Если он не справится с собой — ему не поможет никто.

Женщина мягко коснулась плеча Шерлока. Она уже готовила в голове слова, как вдруг мужчина тихо произнес:

— Моран убил себя, — он всхлипнул, — чтобы я жил. Ради нашей дочери. И это не дает мне покоя.

Его плечи снова передернули беззвучные рыдания. Ирэн тихо охнула:

— Что?..

— Он заплатил своей жизнью, чтобы… Чтобы я мог жить и воспитывать Викторию. Потому что за те три дня он успел полюбить ее.

Ирэн хотела было что-то сказать — слова не слетели с ее уст. Застряли где-то в горле.

— Каждую бессонную ночь я перечитывал это письмо, — он вытер слезы и дал Ирэн аккуратно сложенный вчетверо лист бумаги.

Шерлок сделал паузу. Ирэн развернула письмо и быстро перечитала его. Когда ошарашенная женщина подняла на мужа взгляд, тот продолжил:

— Едва ли не каждый день я хожу на кладбище. Я стою на могиле Морана и мне как будто… Становится легче.

— Шерлок, это был его выбор. А так же, это — твоя жизнь. Твоя. У тебя есть дочь, ради которой ты теперь живешь, и ей нельзя видеть твои слезы! Ей нужен папа. Папа, слышишь?!

Шерлок ничего не ответил. Слова застряли где-то в горле. Ирэн слабо улыбнулась и обняла его, прижалась к его груди:

— Моран подарил тебе возможность жить. Это самое главное. Уже все хорошо, Шерлок. Мы справимся с этим.

Шерлок зарылся носом в ее волосы. Он прижимал женщину к себе, не желая отпускать.

— Шерлок, идем в кровать.

— Я не хочу, — отрезал тот.

— Идем. Я уложу тебя спать.

— Я не усну.

— Уснешь, — улыбнулась она и потянула за собой.

В спальне она уложила его в кровать и укрыла одеялом. Затем направилась на кухню, где заварила ароматный чай.

Взяв чашку, Ирэн направилась в спальню. Она села возле Шерлока так, как мама садится возле ребенка почитать ему на ночь сказку. Шерлок взял чашку и спросил:

— Что это?

— Травяной чай.