Слишком женская история

Системы не стало, но появилось ощущение и чувство детства. Те радости были вкуса шоколада и цвета нового мишки, ненависть пахла табаком маминого друга, любовь – ее духами. Да мало ли. Такой была Аленина жизнь, что впечатления и эмоции взрослости не пересилили детских. Она навела в прошлом своеобразный порядок. И теперь могла прижиматься к «своей» скамейке, не особо тоскуя.

Знакомое окно кухни на третьем этаже осветилось. И Алена увидела стену. По сине-зеленой поверхности расползались в разные стороны желтые полосы. В них запутались желтые же треугольники и квадраты. Краски были яркими, хотя Ольга разрисовала стену лет двадцать назад. Маляр тогда попался нерадивый. Он поиздевался над тремя стенами, а над четвертой просто надругался. Ольга украсила ее, как могла. Там был квадрат, в стороны которого впились углы двух треугольников. То ли рука у доморощенной художницы задрожала, то ли устала она возиться с тяжелым брусом, заменявшим линейку. Но стороны получились волнистыми, а сам квадрат – словно дрожавшим от боли. Алена пыталась отыскать его, единственный, и не находила. Она встала, пометалась в поисках лучшего обзора и, наконец, увидела искомое. Только стороны квадрата были выпрямлены. Ольга обрадовалась бы своей сохраненной и подновленной настенной росписи. Ей была бы приятна исправленная ошибка. А для ее дочери кухня стала чужой.

На подоконнике не возясь, привычно устраивалась девочка лет шести в брюках и футболке. Алена тоже любила на него забираться. Ей почудилось, что это она смотрит в окно. Сейчас появится тридцатилетняя мама и погонит ее спать. Интересно, что делает ночью во дворе та женщина? Ей не страшно? Почему она пристально глядит вверх? Видит ли ее? Алена отвела глаза, поднялась и ушла, чтобы не напугать ребенка. На улице у нее снова расстегнулся трижды проклятый сегодня чулок.

Глава 2. Подруги

– Дрыхнешь? – спрашивает Варвара.

– Угу, – бормочет Алена.

– Счастливая.

– Не очень.

Алена садится на дезодорированной простыне. Тройным одеколоном они белье в прачечной сбрызгивают, что ли? Диван под ней недовольно скрипит. Ох уж эта рухлядь, пошевелиться невозможно. Хватит выдавать ее за перетянутый недоумками антиквариат. Пусть кто-нибудь из знакомых мужчин выволочет диван вон. Может хоть один современный мужчина избавить от ужасающего предмета обстановки женщину, если она не жена?

Проболталась она спросонья. Сколько раз убеждалась: одинокой бабе, не лишенной достоинства, даже под пыткой надо улыбаться и твердить: «Я счастлива. Все, что со мной происходит, так и задумано. И мне на пользу». Ладно, нечего теперь убиваться, тем более что пытать ее никто не собирается.

Семь утра. Варвара, зараза, сама не спит и другим не дает. Она с детства отдыхает от жизни по три-четыре часа в сутки. А живет тем же и так же, как все. Мощная психика у девушки. Сколько же страстей и мытарств должен вмещать ее день, чтобы она забылась на целую ночь? Из уважения к неисчерпаемому потенциалу Алена проглатывает зевок. Вставать не хочется, но этой бестактной Варваре полезно посмотреть на образцовое начало дня. Распустилась школьная подруга: грудь висит, живот напористо распирает юбку, челка не завита, джемперок распробован молью. В прошлый раз Алена не выдержала и сказала, что негоже прорехами на одежде светить. Варвара, конечно, надулась, но сквозь зубы обещала поставить заплатку. И смотри-ка, замаскировала дыру половиной черной тонкой кожаной перчатки. А на кончик указательного пальца нашила красный трикотажный кружок. Все-таки в Варваре что-то есть. Ну, хотя бы интерес к дешевым журналам для домохозяек.

– Оригинальную аппликацию ты придумала.

– Находишь?

– Усиленно ищу, – сообщает Алена и смахивает с себя одеяло.

Она голая, еще тонкая, а не сухая, с чистой смуглой кожей. У Варвары веки крепко сжимаются от неожиданности. Не то чтобы ее, любительницу бани, смущала женская обнаженка. Просто не дает глазам растрачивать зависть. Умница, во внутреннем хозяйстве все пригодится. Мерзкие чувства тоже двигатель прогресса.

– Извини, – просит Алена, – халат в шкафу, в прихожей. Я всегда так сплю. Говорят, очень полезно.

– Что ты, что ты, – бормочет Варвара. – Может, вернуть тебе ключ? А то врываюсь ни свет ни заря, бужу…

Махнув рукой, Алена бежит в ванную и через десять минут возвращается в купальнике:

– Йоги советуют предварять гимнастику водными процедурами.

Варвара машинально поджимает ноги и, кажется, гонор. Во всяком случае, не намекает, что ради нее можно было бы и отказаться от лишних телодвижений. Алена расслабляется и приступает к самомассажу. Потом бесцеремонно переходит к упражнениям, симпатичным только на картинке, а в реальном исполнении гонящим обильный пот, заворачивающим то тут, то там гимнастический купальник, словом, безобразным.

– Я кофе принесла, – сообщает Варвара злым голосом.

– Еще полчаса мне ни до чего, – тяжело дыша, откликается Алена. Она все же трудится с удвоенной интенсивностью, чтобы сократить муки подружкиного ожидания. – Если тебе скучно, вари мой.