Slivki

— Ничего такого, просто аккуратно поставил ее на место. Она ни в моем вкусе, знаешь ли.

— Да? А кто в твоём вкусе?

Ты выиграла этот раунд, Лиззи Стивенсон! Этот парень твой! Она не отводила глаз, и этот взгляд Оливер прочитал, как детскую сказку. Если в этом мире есть что-то, чего он не может понять, то это явно не тот случай. Нет, парень, сегодня ты пошёл ва-банк и не ошибся. В эту же секунду он захотел видеть её не здесь — не на свадьбе Сюзан в ресторане «Хитс» под завывающей гул тётушки Мэри, где угодно — на улице, в машине или даже в туалете этого чёртового ресторана, лишь бы раздетую, под ним, ощущая каждый сантиметр её тела… Она хотела того же, и нужно быть дураком, чтобы этого не понять, а дураком он не был.

Он положил руку ей на колено и сжал её, тепло его пальцев распространилось до трусиков Лиззи Стивенсон.

— Поехали отсюда… — сказал он.

— Твою мать, делай со мной все что хочешь…

15

Тётушка Мэри репетировала тост, по меньшей мере, пятнадцать раз, в нем все было идеально. Она писала его от руки на бумаге и заучивала наизусть, даже сочинила стих и нарисовала крохотный этюд. Произношение речи для неё всегда было неотъемлемой и самой важной частью любого мероприятия, будь то похороны далекого родственника, имени которого она даже не вспомнит, или свадьба малютки Сюзан Флетчер, её маленькой милой девочки, к которой она безмерно привыкла за те три раза, которые видела. Взобравшись на сцену, она поправила причёску и отряхнула красное платье, откашлялась и начала весьма сентиментальным тоном:

— О, моя девочка Сюзан! Ещё совсем недавно я была свидетелем твоего рождения, а сегодня стала свидетелем твоего замужества. — По её щеке поплыли слезы, она поспешно вытерла их. — Брак — это всегда союз двух сердец, союз двух жизней, чьи нити переплелись в одну и стали единой целой, это корабль, плывущий по течению жизни, которым управляют двое. О, Сюзан! О, Джонатан…

В первых рядах с широко раскрытой улыбкой стоял Фрэнки, он ещё не знал как долго продлится речь, а потому в процессе ему быстро наскучило. Мамаша Сюзи едва успевала вздыхать — так сильно рыдала. А Джонатан искал спасения в Сюзи:

— О, Боги! — завопил он ей. — Пристрелите меня…

— … и пусть ничто и никогда не сможет стать причиной для того, чтобы вы, Сюзан и Джонатан, потерпели крушение. Залог счастливого брака это, конечно же, понимание, забота и любовь, это… это… — Лицо её приобрело неестественный вид, словно она постарела на глазах еще на двадцать лет. — Это что ещё такое? — рявкнула она и все, как один, обернулись назад.

16

— Твою мать, делай со мной все что хочешь…

Как только Лиззи в порыве страсти сказала эти слова, Оливер заткнул её рот своими губами и их языки переплелись. Он прильнул к ней всем телом, прижал её к себе, поднял на ноги и вцепился пальцами в её талию. Лиззи схватила руками его лицо и наслаждалась им, касалась его и гладила, пока где-то внутри неё бурлило невыносимое желание касаться его голого торса. Самой стянуть эту проклятую рубашку, самой расстегнуть ремень, самой сделать все, что она хочет и просто забыть, что существует она — независимая Элизабет Стивенсон, способная все сама, и стать похотливой сучкой Лиззи, которая делает то, что ей нравится. Сжимая чёрное платье на ее талии, Оливер готов был разорвать его прямо на ней, запустить руки под её лифчик, скомкать её как свою собственность и не отпускать, и пусть происходит что угодно — он не намерен её отпускать.

Они знали, что совершенно каждый смотрит на них, раскрыв рот, а потому, не отрываясь друг от друга, зашагали к выходу. Оливер крепко держал её руку и шёл, не оборачиваясь, пока Лиззи спешила за ним с размазанной по щекам помадой.

— Мы вернёмся завтра! — прокричала Лиззи на весь зал, и они исчезли за дверьми.

17

Если кто-то когда-нибудь смог бы вдолбить тётушке Мэри, что ей это всего лишь показалось, жизнь была бы проще у всех оставшихся гостей. Её завывание не забудут стены «Хитс» ещё долгие-долгие годы. Распахнув рты, все таращились прямо на них, Лиззи и Оливера. Кому-то это понравилось, например Стэнли Уайту, который кричал: «Давай! Возьми её прямо здесь!», или же Фрэнки, который снова вдруг оживился. Но недовольная мамочка Сюзи вытянулась, как кабачок, и потеряла дар речи, а сама Сюзан и Джонатан просто взбесились.

— И что они тут устроили, твою мать! Как это вообще можно понимать! — Джонатан ревел, бухтел и дергался. — Сукин сын! Этот чёртов ублюдок Оливер О'Конор!

Пыл его, конечно, остыл. После того, как он подсел на крепкое спиртное…

18