Сливки

– Пока нет. Может, это и хорошая идея, но я просто не хочу никуда уезжать сейчас.

– Жаль. Мы могли бы и вдвоем совершить небольшое путешествие и развеяться.

– Понимаешь, это тот случай, когда от себя не убежишь.

– Понимаю. Поэтому рискну посоветовать тебе еще раз место, где тебе помогут именно с этим. Ужиться с собой.

Алекс не был слишком религиозен, но про Бога не забывал никогда. С уважением относился к институту Церкви и несколько раз ненавязчиво советовал мне помолиться. О благополучии детей и об их возвращении.

Не скажу чтобы я совсем разуверилась в Боге после случившегося, но, по крайней мере, твердо решила, что, даже если он и существует, то у меня есть весомый повод на него обидеться. И в то же время совсем не хотелось, вступая с ним в диалог, начинать с упреков. Поэтому я старалась соблюдать нейтралитет.

Алекс же на своем опыте убедился, что самые тяжелые моменты жизни ему легче было переживать вместе с Богом. А как известно, люди, которых это общение спасает в моменты глубокой печали, не забывает его и в радости.

Я не имела права пренебрегать его советами, потому что он, как и я, а, возможно, даже и в большей степени испытал на себе беду.

Больше десяти лет назад он потерял свою семью в авиакатастрофе: жену и двух дочерей. Они просто отправлялись в отпуск, а он должен был присоединиться к ним через пару дней. Но трагедия во Внуковском аэропорту разлучила их навсегда.

– Я схожу в Церковь. Завтра.

Глава 5

Чтобы визит в Божий храм прошел насколько возможно психологически гладко, я отправилась на окраину города, в церковь, которая находилась в районе, где я выросла. В детстве я ходила туда вместе с родителями и старшими сестрами. Тогда, в далеких девяностых, мое общение с Богом на этом и закончилось.

И все же ностальгические чувства должны были как-то сгладить недоверие к этому совершенно бесполезному, на мой взгляд, институту.

Церковный двор находился на окраине природного парка, с которым связаны мои лучшие воспоминания детства. Поэтому, очутившись здесь, я почувствовала, как меня наполняет давно забытое ощущение свободы и светлых надежд. Когда я успела его потерять? Когда закружилась в водовороте модной жизни московской тусовки, когда была осуждена за непредумышленное убийство, или когда на долгие годы отправилась в загадочную ссылку без особой надежды на возвращение в родной город?

Погода стояла прекрасная, теплый ветер так нежно трепал мои завитые в локоны волосы, что мне не хотелось с ним расставаться и погружаться под темные, хоть и сулящие приятную прохладу, своды храма.

Остановиться в легком недоумении меня заставил выскочивший из-за угла ребенок. Коренастый бойкий мальчуган, на вид лет десяти. Но я понимала, что ему не меньше двенадцати. Ростом он был как мой Андрюша на момент исчезновения. Поэтому я немного растерялось. Но на смену растерянности пришла привычная зависть – его матери. Ничего постыдного в этом чувстве не было. Оно, пожалуй, не миновало ни одну женщину, чей ребенок был младше десяти два года назад. Мы уже обсуждали эту тему с женщинами в Центре – каждая призналась, что задумывалась о возможности родить раньше, тем самым сохранив в будущем ребенка при себе. Я и сама отчетливо понимала, что если бы не мурыжила Влада пять лет, прежде чем не совсем добровольно все-таки сдаться, а ответила бы сразу взаимностью на его любовь, то Андрюша и Соня появились бы на свет раньше и были бы сейчас со мной.

А вот и она. Объект моей зависти. Которая тут же удвоилась. Моложавая стройная женщина в джинсах и белой свободной рубашке с длинными прямыми волосами вела за собой еще одного мальчика. Этот был постарше – на вид лет пятнадцать.

– Здравствуйте, – немного настороженно обратилась она ко мне, поймав мой безумный взгляд.

– Здравствуйте, – смягчилась я. – Вы такая счастливая.

И мне хотелось добавить – что вы забыли в этом месте, раз у вас все прекрасно. И тут же осеклась. У нее могли быть еще дети.

– Да, – согласилась женщина. – Адамчику только исполнилось десять, когда все это началось. Я долгое время находилась в панике, пока не поняла, что опасность миновала. Знаю, что ваши дети были младше, Маргарита, – она протянула руку для приветствия. – Меня зовут Ева.

– Интересное сочетание имен у вас с сыном, – заметила я.

– Я назвала сына в честь отца.

– Очень мило, – искренне отозвалась я. – Не путаетесь?

– Нет, – женщина поджала губы, сдерживая грустную улыбку. – Он погиб до рождения сына. Точнее, даже до того, как я узнала о беременности.

На меня словно вылили ушат с холодной водой. В качестве укора за то, что я до сих пор не отучилась от привычки судить о людях и о степени их везучести по первому впечатлению.

– Мы приходим сюда помолиться о нем. В основном летом, потому что гостим у моей подруги неподалеку. В остальные месяцы посещаем церковь рядом с домом.

– А ваш муж… – я покосилась в сторону кладбища.