Сливовое дерево

— Лучше выбросить, — проговорила ома. — Вдруг это отрава?

Кристина откинула одеяло и встала.

— Думаю, там что-то съедобное.

В комнату вошла мутти, неся дымящийся котелок; вокруг металлической ручки было намотано кухонное полотенце.

— Что у вас тут? — поинтересовалась она. — Скоро будем обедать.

Она поставила котелок на середину стола и подняла крышку. Длинные полоски коричневой лапши плавали в прозрачном желтом бульоне. Это был любимый суп Марии, с блинной стружкой.

Генрих тоже водрузил банку на стол, и оба мальчика уселись с блестящими от предвкушения глазами.

— Можно открыть? — спросил Генрих.

Ома с трудом поднялась с дивана и поковыляла к столу. Когда Мария вошла в комнату с распухшими от слез глазами, мутти и Кристина переглянулись. В последнее время обе они просыпались по ночам от рыданий Марии.

В первый раз услышав плач, Кристина побежала в комнату к Марии, забралась под одеяла и стала легонько теребить сестру за плечо, желая привлечь к себе внимание. Но Мария никак на это не реагировала и неподвижно лежала на боку, отвернувшись лицом к стене.

— Что случилось? — прошептала Кристина. — Почему ты плачешь?

Мария дернула плечом и всхлипнула.

— Расскажи, — настаивала Кристина. — Мне можно. Я ведь твоя сестра. Помнишь, ты сама говорила: для чего еще нужны сестры?

— Мне нечего рассказывать, — слабым голосом произнесла Мария.

Кристина погладила ее по плечу, раздумывая, что тут уместно сказать, какие мудрые слова старшей сестры могут облегчить боль младшей, но ничего не придумала.

— Я знаю, как ужасна бывает середина ночи, — проговорила она. — Весь тот кошмар и днем-то страшно вспоминать. Но ночью происходит что-то немыслимое. В темноте злые силы словно срываются с привязи, влезают тебе в голову и сводят с ума. Иногда я не могу переносить воспоминаний. Уговариваю себя, что утром встанет солнце и будет легче избавиться от этих мыслей. Придет новый день, мы начнем жизнь заново.

В ответ Мария свернулась в позе эмбриона, и плечи ее стали содрогаться. У Кристины засосало под ложечкой. Она явно сказала что-то не то. Но что именно? Через некоторое время сестра повернулась на спину, вытирая слезы. В чернильном лунном свете, проникающем сквозь оконные стекла, лицо ее казалось опухшим и лиловым, как один сплошной синяк. Кристина внутренне ужаснулась, но быстро поняла, что это оптический обман.

— Может, ты и начнешь все заново, — всхлипнула Мария. — Но я нет.

— Но почему? — удивилась Кристина. — Ты… — она прикусила язык, чтобы снова не сказать что-нибудь лишнее, а то сестра вообще откажется разговаривать.

— Кому я теперь нужна? — надломленным голосом вопросила Мария. — Я грязная и отвратительная! Почему я не умерла, как другие!

— Не говори так! — воскликнула Кристина. — Ты не виновата в том, что случилось! И в тебе ничего не переменилось! Ты красивая молодая женщина с добрым сердцем и чистой душой. Однажды ты полюбишь какого-нибудь мужчину и сделаешь его счастливым!

Мария покачала головой, по щекам девушки хлынул новый поток слез. Она взглянула на Кристину, и лицо ее исказилось от муки.

— Знаешь, почему некоторых женщин убивали? — спросила она.

В голове у Кристины пронеслась сотня вариантов ужасных ответов, но ни один из них не облегчил бы страданий Марии.

— Nein, — скрепя сердце, произнесла Кристина. — Почему?

— Потому что они сопротивлялись.

Кристина в темноте взяла Марию за руку. Тонкие ледяные пальцы сестры дрожали.

— Желание выжить не делает тебя дурным человеком, — проговорила Кристина.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все, — ответила Кристина. — Это инстинкт, с которым, я думаю, рождается каждый. Просто у некоторых он сильнее. Послушай, конечно, это тяжело, но попробуй взглянуть на это иначе: подумай, как тебе повезло. Ты дома, со своей семьей. Мы все вместе, у нас есть крыша над головой и пища на столе. Понимаю, ты пережила несчастье и плачешь неспроста. Но, bitte, постарайся быть благодарной за самые простые вещи. Мне приходится делать это каждый день.

Мария закрыла руками лицо и снова начала плакать.

— Это нелегко, — сквозь плач выговорила она.

— Bitte, — попросила Кристина. — Расскажи мне. Я хочу помочь.

Мария вытерла нос и, казалось, целую вечность лежала без движения. В полной тишине слышались только редкие всхлипывания. Поначалу Кристина подумала, что сестра заснула, но потом наконец раздался ее голос:

— Я же говорю: рассказывать нечего, — она повернулась на бок и натянула одеяла на плечи. — А сейчас я хочу заснуть и забыть обо всем. Ты права. Утро вечера мудренее. Прости, что разбудила тебя.

У Кристины упало сердце. Она ничуть не помогла, а лишь заставила сестру замкнуться в себе.

— Тебе кто-нибудь… Ты в кого-нибудь влюбилась? — спросила она. — В молодого человека, который пришел с войны? И боишься, что он узнает о случившемся? Никто не должен знать!

Мария презрительно фыркнула, словно давала понять, что ничего глупее она в жизни не слышала.

— Nein, — ответила она. — Я-то как раз ни по кому не сохну.

Кристина промолчала. Через минуту Мария снова повернулась к сестре.