Слизеринец и гриффиндорка, огонь и лед, ненависть и любовь (СИ)

— Роуз, послушай, я… — начал Малфой, но она своим движением не дала ему ничего сказать, так как все слова на обоих языках, которые он знал в совершенстве, вылетели из его головы.

В своем шикарном платье она встала перед ним на колени. Скорпиус отшатнулся к стене, ударившись головой. А ее руки уже тянулись к застежке брюк.

— Уизли, что… — судорожно выдохнул Малфой, когда расстегнутые штаны упали, а ее рука уже легла на его член.

Она сошла с ума. И он тоже. Это же кабинет директора, и старуха с минуты на минуту придет их за что-то отчитывать.

Ему стало жарко. Душно. Дурно.

Трясущимися руками он ослабил бабочку, которую, действительно, затянул слишком сильно.

— Что ты делаешь? — простонал Малфой, когда она стянула с него трусы и взяла в руку возбужденный член.

— Просто хочу попробовать, — пожала плечами она, смотря на него снизу вверх игривым взглядом.

Он был готов кончить от одного ее прикосновения. Живот, казалось, сейчас разорвет от желания. Ему первый раз было настолько больно от возбуждения.

Все мышцы были напряжены до предела.

Скорпиус чувствовал, как рубашка полностью прилипла к спине, на которой проступал пот от ее огня. Снова таял его лед. Лед, который успел образоваться вновь за все то время, что она не была рядом.

И вот кончик ее языка касается головки члена. Из него вырывается стон, тело сводит судорогой, ноги становятся ватными. В глазах пелена, за которой он ничего не видит, и может полагаться лишь на другие чувства.

Снова лишь рука. А ему уже этого мало. Что ему сделать, чтобы вернуть ее рот?

— Роуз, пожалуйста, — все, что он смог выговорить.

И вновь ее горячее дыхание. Ее язык. И губы….

Глубже… Зубы… Несильная боль.

— Прости, — поспешно сказала отрываясь.

Вернись. Сейчас же. Давай.

Но все это только внутри.

— Все хорошо, — выдохнул Скорпиус. — Просто чуть… аккуратнее.

Она кивнула, невольно закусив губу. Он снова сошел с ума. Что она с ним делает?

Вновь сначала рука. От основания вверх. Аккуратно. Не так смело. Чертовски приятно.

— Так? — спросила Уизли, на губах которой была улыбка.

Он ее почти не слышал. С каждым движением ее руки в ушах увеличивался стук. А глаза до сих пор не могли сфокусироваться.

Какая же Уизли неумеха…

— Да, — заставлял себя говорить Малфой. — Только чуть быстрее и…

Вновь жар. Какой же ее рот горячий. Языком и губами этого не чувствовалось и в половину.

Внутри пожар. Салют. Тысяча вольт тока.

Все глубже. Все жарче. Все ближе…

Малфой уже не разбирал своих слов, стонов, ее имени. Он удивлялся, как только его ноги все еще его держат. Хотя, казалось, что сейчас на земле его держит только она.

Казалось, Уизли всему учится очень быстро. Или же она прекрасно понимает его тело, как и он ее. Она ускоряла темп. Губы, язык, руки. Еще немного.

Он помогал ей. Легкими движениями бедер навстречу. Это не описать словами.

И вот. Тысячи звезд в его голове. Душа точно покинула его тело на несколько секунд.

Наконец, он смог открыть глаза. Картина как из его видения откуда-то из первых глав книги их истории любви. И теперь в реальности на ее губах была не карамель.

Она чуть закашлялась, отстраняясь от него. Скорпиус быстро протянул к ней руки, помогая встать. И тут же прижался губами, чувствуя не карамель, а солоноватый вкус.

Он хотел что-то сказать, как за дверью кабинета послышались шаги, которые тут же привели голову в чувство.

— Черт, — Скорпиус отлип от Розы, быстро натягивая на себя штаны.

Уизли открыла глаза портретам, поправляя слегка помявшееся платье и прическу, отходя к стулу, где стояли ее туфли.

— Значит так, дорогие старосты школы, — строго сказала профессор. — Я вижу, что мое решение дать вам развлекаться на вашем последнем школьном балу было ошибочным. Старосты шестого курса, ответственные за дисциплину на балу, допустили младшекурсников. Я хочу, чтобы завтра с утра, вы оба провели с ними собрание по всей строгости. Вы меня услышали?

Роза со Скорпиусом поспешно кивнули.

— Можете идти, — сказала МакГонагалл проходя через то место, где совсем недавно…

Уизли поспешно надела свои туфли и направилась на выход.

— Мистер Малфой, — окликнула его профессор, отчего у Скорпиуса замерло сердце. — Вы оба проведете собрание. Вы точно меня услышали?

— Да, профессор, — облегченно выдохнул Скорпиус.

Открыв перед Розой дверь и пропуская ее вперед, Скорпиус постепенно начал осознавать, что только что произошло. Ему не терпелось рассказать Уизли о своем разговоре с Фоули. И в конце концов узнать, почему она решилась на такое.

Роза медленно ступала по каменному полу, эхом разнося по пустым ночным коридорам стук каблуков. Поежилась. Неужели после такого ей может быть холодно?

Малфой снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Футболка, рубашка, пиджак… Интересно, а как он будет смотреться в ее пижаме с единорогами?

Медленно. Слишком медленно, будто никуда не спешила и думала о чем-то своем. Нет, так не пойдет.

Скорпиус легким движением взял ее на руки и понес по коридору.

— Что ты делаешь? — искренне возмутилась гриффиндорка.