Слой

Декан истфака, знавший Сашку Дмитриева лично и давно — Сашкина картина висела у него в кабинете, — тянул с отчислением как мог, звонил его друзьям, посылал гонцов-студентов, но Сашка обыкновенным образом исчез, как делал это в своей жизни не раз: не ходил на работу в театр, где служил художником-декоратором, бросил приработок фоторетушера в «Тюменском комсомольце», перестал околачиваться в квартирах-студиях своих более практичных и удачливых коллег. Как потом выяснилось, Дмитриев вообще на полгода уехал из Тюмени в небольшой городок на Урале с большим металлургическим комбинатом, где расписывал стены комбинатского клуба.

Когда Сашка вернулся, его уже выгнали отовсюду: из университета, с двух работ, из семьи. Дмитриев был женат на однокласснице, жил в квартире родителей жены, детей не было. Вернувшись из Тагила с деньгами и получив от жены афронт, он хлопнул дверью и ушел жить в подвал к Витьке Зуеву, одному из первых тюменских кооператоров, ранее режиссеру местного телевидения, где Дмитриев работал художником сразу после армии.

Вторая женитьба Сашки Дмитриева долгое время была городской легендой. Разбежавшись с женой-одноклассницей (три года спустя последовал развод-автомат), Сашка сблизился с Серегой Кротовым, холостяком и большим «ходоком». Сергей работал экономистом в нефтяном главке, жил один в двухкомнатной квартире. Когда Сашке до смерти надоедал подвал и спальный мешок и вообще надо было хотя бы помыться, он завешивался к Кротову, без звонка, нахрапом, и Серега всегда принимал его, позволял жить неделю, а то и больше. Кротов никогда не показывал Сашке, что пора бы и честь знать, но наступал момент, и Сашка понимал: надо на время исчезнуть. Он возвращался в подвал, и Кротов не искал его, не выражал удивления уходом друга.

А еще Кротов делился с ним женщинами. Конечно, не в прямом смысле, хотя однажды и такое случилось. Просто когда Сашка жил у него или оставался ночевать, Сергей открывал свою записную книжку и звонил очередной своей пассии, но только той, у которой была сговорчивая подруга.

В трезвой жизни замкнутый и молчаливый, Сашка во хмелю был рубахой-парнем. Девицам кротовским он нравился без принуждения.

Кротовско-дмитриевский роман с двумя сестрами-близняшками, Светой и Надей, питал анекдотами тюменскую богему без малого год. Как отличают, не путают ли? Сашка с Серегой только хмыкали и отшучивались.

Все шло нормально, за исключением одной маленькой сложности: в гости к женатым друзьям их с близняшками не пускали. Жены друзей как одна твердили своим мужьям: пусть Сашка с Сережкой приходят, но только без своих блядёшек. Мрачная эта женская солидарность была друзьям непонятна: сестры вели себя скромно, были в меру умны, одевались — с кротовской помощью — более чем прилично, к чужим мужьям не приставали. Быть может, замужних женщин раздражал тот неуловимый флер свободного секса, витавший над любой компанией в присутствии сестер.

Понятно, что к родителям своим ни Дмитриев, ни Кротов сестер не водили тоже.

И вот однажды, под самый Новый год, сидя в кротовской квартире за столом с подружками, захмелевший Сашка, ради острого словца не щадивший ни себя, ни других и никогда не думавший о последствиях сказанного, поюморил насчет того, что кровать в соседней комнате всегда скрипит и яростней, и дольше. Такова, мол, мужская «сучность». Все рассмеялись, Кротов скабрезничал: кое-что в чужих руках тоже кажется большим. Сашка приобнял Надю и чмокнул ее в щеку, а Кротов вдруг сказал: «А давай поменяемся?».

Возникла пауза, тишина и хихиканье, Сашка молчал. Кротов передвинул фужеры сестер и спокойно сказал: «Пересаживайтесь».

Утром они вышли все вместе. Кротов довез их на «Волге» до центра. Больше они никогда не встречались вчетвером. Два месяца спустя Сашка Дмитриев женился на Светлане. Сестра Надя на свадьбе была с каким-то длинным парнем, Кротов шерстил по банкетному залу с видом лесного охотника.

С промежутком в полтора-два года у Сашки со Светкой родились три сына. Вначале жили у ее родителей, потом в двухкомнатной малосемейке, и вот в прошлом году не без помощи Лузгина и Терехина семья Дмитриевых получила трехкомнатную квартиру в панельной девятиэтажке шестого микрорайона.

Впервые обретя «хату», свой угол, Сашка посуровел, замужичился, почти бросил пить, устроился на хорошую, с деньгами и интересом, работу в рекламном агентстве. По дому бродил то с молотком, то с отверткой, переклеил в квартире все обои, сломал перегородку в кладовке и тем самым расширил кухню, завез доски на лоджию, хотел утеплить ее и сделать себе мастерскую. Светлана оказалась очень домовитой и серьезной мамой, терпеливой и тихой женой. Но Кротов по пьянке не удержался и брякнул, что лучшие жены — это бывшие проститутки. Фраза дошла до Дмитриева. Была драка, где Кротов просто отмахивался от Сашки, толкал его или вязал захватами. Обошлись без синяков, но дружбе случился конец. Кротов с тех пор ни разу к Дмитриевым не пришел, да его и не приглашали. Встречаясь по третьим адресам, вели себя как старые, но дальние знакомые.