Слой Ноль

Спустя еще пару минут прибыли Петр с Ренатом. Ренатик явился на аудиенцию к Президенту в кирзовых сапогах. За левым голенищем омоновцы обнаружили у него какой-то музейный револьвер, за правым — «финку». Мухин отнял у начбеза рацию и, вызвав «самого главного», поинтересовался:

— Ты кто будешь, в каком звании? Майор? Хорошо, майор. Какие погоны хочешь завтра пришить?

Вскоре Ренат был уже около лимузина, правда, таки без оружия.

— Куда поедем? — спросил он, забираясь внутрь. Вдесятером на двух сиденьях было тесновато. Людмила нашла панель кондиционера и включила его и полную мощность.

— Матвей... — Борис посмотрел на Корзуна. — Ты чего молчишь?

— А ехать-то? Ехать прилично... Местечко называется Кетой.

— Это где ж такое? Точно не Подмосковье...

— Кетой — это, Боря, остров в Тихом океане.

Петр и Костя присвистнули.

— Территория-то наша?

— Центральные Курилы, — уточнил Корзун.

— Тогда нет проблем, — откликнулся Мухин. Вовик! Самолет готов? — спросил он, высовываясь из

машины.

— Пять минут, Виктор Иванович. Только... извините, я вас в этой компании не отпущу.

— Кстати! Ты узнал про Установку?

— Я думал, вы шутите... Слишком мало информации. «Аппарат», «Установка»... «мир на куски»... Звучит сомнительно, Виктор Иванович. Я бы на вашем месте...

— Ладно, ладно. Да, забыл тебя предупредить — ты же в отпуске, Вовик. Со всей своей кодлой.

— Не понял...

— Все ты понял. — Виктор захлопнул дверь.

— И еще водила, — проронил Немаляев. Мухин опустил в передней спинке звуконепроницаемое стекло.

— Тебя, кажется, Серегой зовут? Вот что, Серега, Ключ — в замке, сам — на выход. Бегом.

— Чур, я поведу! — загорелся Ренат.

— Сиди! — одернул его Костя. — Я!

— Ты же полчаса как из дурдома вышел... — проговорил Петр.

— Заткнулись все! — рявкнул Мухин. — Блин... Кто у нас Президент?! Ни разу такой тачкой не управлял... Пятьсот «лошадей» под капотом, коробка-автомат да еще зеленая улица... Чума!

— Да еще менты честь отдавать будут! — добавил Ренат. — В натуре, чума...

Глава 33

В Домодедово-2 Вовик приехал быстрее — на то он был и начбез, чтоб везде успевать. Президентский «Ту-134» с триколором во весь борт стоял возле терминала. Вокруг заняли огневые позиции стрелки в черном.

— Не пойдет, — заявил Немаляев, выбираясь из лимузина. — В этот гроб с крыльями и сам не поднимусь, и вам не позволю.

— Да его каждый день проверяют! — гордо произнес Мухин.

— А проверялыциков кто проверял? То, что у них дедушки в полицаях не служили, — это, наверно, правда. А то, что среди них нет перекинутых?.. Кто поручится?

— Верно, Витя, — вступился Шибанов. — Воевать с Макаровым — значит воевать против всех. Потенциально.

— Не наседайте на человека, — сказал Борис. — Он сам все знает. Надо же Президенту покочевряжиться... Самолет мы меняем, Витя.

К машине подбежал запыхавшийся Вовик.

— Виктор Иванович! Премьер звонит, — пробормотал он, тыкая в Мухина телефоном.

— Отставить.

— У него что-то срочное, он...

— Отставить, говорю! Ты лучше поинтересуйся насчет рейсов. Мне нужен готовый самолет — большой, чтоб долететь без посадок. И без пассажиров, разумеется.

— Да что за беда, Виктор Иванович! — воскликнул Вовик, яростно сжимая трубку. — В стране кризис, а вы...

Он с отчаянием посмотрел на новую президентскую свиту. Костя и Сапер стояли в отсыревших байковых халатах. Сапер по дороге посеял правый тапок и все стремился занять позу цапли, но ежесекундно терял равновесие. Тело клиента ЛТП баланс не держало — возможно, перевешивала тронутая циррозом печень. Ренат и Петр будто явились со съемок батального эпизода — оба в странной полувоенной форме, оба в пыли и глине. На светло-зеленый китель Петра были нашиты черные адмиральские погоны. У Рената на рукаве красовался мичманский штат с перекрещенными пушками. Похоже, рода войск в «Народном ополчении» еще только формировались. Шибанов, видимо, выскочил из дома в чем был. А был он в синих шерстяных рейтузах и линялой голубенькой майке. Разболтанные сандалии при каждом шаге лупили его по пяткам, как китайские массажные шлепанцы. Борис приехал к телецентру в старых джинсах, коричневом пиджаке и сомнительной тинейджерской бейсболке. Перед тем как перекинуться, он либо выгуливал во дворе собаку, либо собирал бутылки там же. Людмила, слегка смущаясь, одергивала свою кошмарную юбку и тем постоянно обращала на себя внимание. Сан Саныч выглядел, как рядовой нищий пенсионер: лоснящиеся брюки по щиколотку, твердые, деревянные на вид ботинки и трогательная застиранная рубашечка со щербатыми пуговицами. Из всей компании более-менее прилично был одет лишь Корзун. Ну и, разумеется, Президент.

— Вам этого не простят, — выдавил начбез.

— Кто не простит? — удивился Виктор.

— Народ.

— О-о!.. Милок, плохо ты наш народ знаешь, — сказал Немаляев. — Народ у нас замечательный. Прощать любит — страсть! Хобби у него такое.

— Не надо меня учить, — раздраженно ответил Вовик. — Как хотите, Виктор Иванович, но одного я вас никуда не отпущу. Если безумие нельзя остановить, в нем нужно участвовать...