Сломай меня, если захочешь

— Макар мы… — смотрю прямо в глаза и стягиваю кофту. Она совершенная, идеальная просто. Молочная кожа при этом свете еще нежнее, почти фарфоровая, талия узкая. Грудь вообще без слов. Нет таких в природе, что бы описать. Одна рука на пояснице удерживает, другой скольжу по плоскому животу вверх. Она выгибается, отклоняя голову назад и касаясь волосами руля. Гибкая, словно плавится под моей ладонью. Скольжу языком по коже, задеваю сосок, втягиваю ласкаю. Вскидывается, вцепляясь в плечи. Я знаю, малыш, меня тоже штормит. Но я у руля, а ты можешь расслабиться.

Торможу себя. Еще секунда и сорвусь, а лишать девственности в салоне авто хоть и дорого, та еще романтика. Меня устроит, потому что я мягко говоря, мало понимаю, как довезу свое сокровище с таким стояком. Только с Соней так нельзя. Ее любить нужно, ласкать. Короче, вся эта нежность, которую я не очень, но сейчас хочется. Вставляет, вот так медленно, смакуя, чтоб текла по рукам по венам. Замираю, уткнувшись лбом в ложбинку. Адски хорошо, но надо собраться. То, что домой не поедет понятно, поймал теперь не выпущу. Говорил же тебе бемби, что не герой. Тянусь носом выше, втягивая запах кожи, как наркоман по кокаиновой дорожке и штырит так же, подбираюсь к уху, цепляю зубами мочку, зализываю. Соня за шею прижимает еще ближе, зарывая пальцы в волосы. Внутри шторм и буря. Грозы хочется. Взорваться внутри нее. Вместе с ней.

— Бемби — шепчу на ушко, она вздрагивает — одеться надо, домой поедем — а сам не отрываюсь, гуляю языком по шее, скуле.

— Макар, остановись, пожалуйста — толкает, не сильно, вздыхаю и отрываюсь. Соня хватает кофту, надевает, пару раз задев рукавом по лицу, но с колен не слазит, потому что держу. Секунду еще. Еще. Все отпускаю. Перекидывает ногу, возвращаясь на свое место — Макар, мы что сейчас…

Не даю договорить, что бы уяснила, назад дороги нет.

— Начали. Через пятнадцать минут продолжим. До конца, Соня.

— Ты имеешь ввиду… — запинается

— Да, Соня, ко мне едем, девственности тебя лишать — губки свои приоткрыла от удивления, возмущения. Не понял, держа за грудки самообладание, чтобы не свалило нахрен — Бемби, сегодня без романтики. Прости. любить тебя буду, а завтра все что захочешь, договорились — кивнула и на дорогу уставилась, правильно так безопасней.

Сдвинул сиденье слишком резко.

— Черт — выругался, потому что ехать, когда у тебя в штанах тесно, не очень удобно.

— Что случилось? — не удержался, взял руку и приложил к паху. Член дернулся, когда маленькая ручка коснулась, сжала рефлекторно, не отдернула. Я б**ть мазохист — Больно? — погладила. Чуть не кончил от удовольствия.

— Пи**ц, Соня, ты еще подуй — убрала руку и покраснела. Завел мотор и скрепя зубами, погнал в закат.

— Куда мы едем? Квартира в другой стороне.

— Я сейчас у родителей живу.

— Я не поеду. Как ты себе это представляешь?

— Сонь, не тупи, родители уехали. Неужели, думаешь что повез бы тебя, будь они дома — соглашается послушная моя. Молчит, только по тому как нервно перебирает ремешок, вижу что напряжена.

Соня вышла из машины и как то сжалась, как будто неуютно, как будто стесняется себя. Разозлился, потому что не должна, потому что достойна большего. Стоит с растрепанными волосами, губами припухшими, а у меня внутри все кувырком. Потому что никого не хочу больше, только ее. Вот такую, ранимую, что бы изгибалась подо мной, прижимаясь ближе. Доверилась. А я укрою руками, телом, ото всех. Что бы не обидели, не ранили. Такой накал эмоций, сам от себя не ожидаю.

Срываюсь с места хватаю и закидываю на плечо. Взвизгивает, цепляется за ремень

— Макар, пусти, куда ты меня тащишь?

— В свою пещеру, Бемби, ужинать тобой буду — прикусываю за оголившийся бок.

— Лютаев, ты псих — хихикает.

— Ага — вношу в спальню кидаю на кровать, бережно, что бы не поранить. Ложусь сверху, выбивая кислород из легких. У нее. У себя. Ласкаю ее глазами, не боится, так же смотрит. Шутки кончились, теперь играем по взрослому.

Переворачиваюсь, усаживая сверху. Снимаю черное безобразие, прикрывающее охрененую грудь и накрываю руками, лаская вершинки большими пальцами. Соня выгибается, но чувствую, что не расслабилась.

— Не бойся, малышечка, доверься мне — кивает и спрашивает.

— Ты правда этого хочешь? Я просто…. лицо, оно же… может свет выключим — спускает волосы, прикрывая шрам. Одергиваю ее руки, не хочу что бы закрывалась, стеснялась. Только не со мной.

— Соня, ты красивая, очень, видеть тебя хочу. Всю. Слышишь, каждую частичку — тяну на себя и целую дико, жадно, что бы не думала, ощущала, как пузырьками лопается в крови возбуждение, заполняя все внутри. Доказываю, что хочу ее. Что затопило меня. Контроля нет, тормоза отказали.