Сломай меня

– Разве это, твою мать, не очевидно? Бриэль тебя любит, и она боялась того, что ты мог сказать. Потому что ей здесь нравится, и она испугалась, когда поняла, что может быть счастлива там, где тебя нет. Она впервые увидела: то, что она знает, это еще не все, что есть вокруг. Она могла дать больше и обрести больше.

Он мотает головой

– Она должна была жить здоровой, счастливой жизнью. Нормальной жизнью, черт побери.

– Она наполовину ты, чувак, – я пожимаю плечами, и он пронизывает меня взглядом. – Нормальное – это не про нее. Она предназначена для большего.

Бас проводит ладонями по лицу.

– Реально, чувак? – Его руки безвольно опускаются. – Это все серьезно? – Он встает прямо передо мной и гневно смотрит. – Ты ее любишь всем сердцем? До глубины твоей черной, мать твою, души? Так, чтобы забыть про все остальное, всех остальных?

– Я не вижу никого, кроме нее. Я уже сказал тебе, внутри меня не осталось ничего моего. Я весь в ней, – делаю глубокий вдох, но он как будто не доходит до моих легких. – И только потому, что я ее безумно люблю, я не заставлю ее выбирать между мной и тобой. Я хочу, чтобы она была счастлива, а если я ее не отпущу, вдруг она будет на меня за это обижаться? Я не смогу с этим жить.

– А ты готов поставить ее безопасность выше всего остального, выше того, чего хочешь ты сам, и отпустить, если она все-таки попросится уехать?

Он как будто огрел меня дубинкой по голове.

Я отшатываюсь назад.

Мой взгляд затуманивается.

Моя малышка.

Моя Динь-Динь.

– Нет. Я не позволю ей уехать. Я не смогу… – Черт побери, если она решит уехать, у меня останется только один вариант. – Оглядываюсь на Кэптена – он стоит в нескольких футах от нас. – Если она уедет, у меня не останется другого выбора, кроме как поехать с ней.

Бас дергается, судорожно выдыхает и запускает руки в волосы.

– Черт тебя побери, Брейшо… – Он запрокидывает голову к небу, будто хочет сбросить туда свое сопротивление. – Да ты просто обязан был поехать в тот городишко и влюбиться в мою сестру.

Мне становится чуть легче дышать. Кажется, он начинает понимать, что все это всерьез.

– Мне чертовски не хочется в этом признаваться, Ройс, но я тебя знаю, – говорит он. – Я знаю, какой ты, знаю, в чем твоя сила… – Долгая пауза. – Если кто-то в этом долбаном мире и может защитить мою сестру, как я… лучше, чем я, – то это ты.

Сердце грохочет у меня в груди так громко, что Бас, должно быть, слышит.

– Я же сказал, я не заставлю ее выбирать…

– Не обманывай себя, чувак. Она уже выбрала, – тихо говорит Бас. – Я не спрашивал ее – я просто сказал ей, что она поедет со мной, и моя сестра категорически отказалась. Она отказалась уехать от тебя.

Груз в тысячу фунтов спадает и давит одновременно.

– Я люблю ее, Бас Бишоп. И никогда не перестану.

– Да, чувак, – ворчит он. – Я уже понял.

Снова оглядываюсь на Кэптена, замечаю Мэддока, который вдруг появился. Лица братьев напряженные. Тот страх, та боль, которые я ощущал, все это переполняет и их.

Мы трое неразделимы.

Они хотят для меня – для нас – только одного: чтобы Бриэль вошла в нашу семью.

Ни у кого из нас нет той чистоты, которую она несет. Той силы, которую она может дать, и не только мне – всем Брейшо.

Мы – пять лучей одной звезды, а она круг, который запечатает нас.

– Иди к своей девушке, – говорит Мэддок.

Я оглядываюсь на Баса, и он выставляет вперед кулак. Сжимаю свой, и мы стукаемся.

– Все еще считаю тебя сученышем, но, может, разрешу тебе прийти на мою свадьбу, – улыбаюсь я.

Бас смеется.

– Только не начинай пороть чушь в стиле «все Брейшо начинают рано», чувак. Все только начинается.

– Для тебя. Она моя уже горячую сотню лет.

Он со смехом показывает мне средний палец.

Кэптен шагает к Басу с суровым лицом. Моему брату не плевать на Бриэль. Он верит, что ее место здесь, и его слова тому доказательство:

– Ты ошибаешься, Бишоп, если думаешь, что ей с нами не по пути. У нас есть власть, есть планы, есть деньги. Чего у нас нет – так это нежных сердец. А у нее нежное сердце. Она дополнит нас, и благодаря этому мы станем еще сильнее. Благодаря ей.

Глаза Баса блестят, он коротко кивает и поворачивается ко мне.

– Ну и чего ты стоишь, Брейшо? Не заставляй мою сестру ждать, как это делал я. Скажи ей, что мы договорились, что мы оба знаем, как много это для нее значит.

Я тут же разворачиваюсь, готовый бежать к ней, но что-то заставляет меня остановиться и повернуться к нему.

Бишоп усмехается, и весьма, черт побери, многозначительно.

– Ты и вправду, на хрен, под каблуком.

Эта скотина не хуже меня знает, почему я остановился: из-за взгляда Бриэль, на который я напорюсь, если ее брат не подойдет вместе со мной. При всем ее желании остаться со мной есть кое-что такое, чего она отчаянно хочет, хотя и не скажет об этом вслух: его благословения.

Я улыбаюсь:

– Да, я подкаблучник, и меня это не бесит.

Он качает головой и догоняет меня.

Братья идут к тому месту, где припарковался Мэддок, а мы обходим школу и замедляем шаг, когда понимаем, что не видим Бриэль в машине Мака.

– Ройс…

– Может, она легла? – тупо предполагаю я.