Сломанная игрушка (СИ)

Я тихой мышкой затаилась к коридоре у окна. Из комнаты где лежал Стэн, доносились голоса. Понять о чем там говорят, было невозможно, но я, по крайней мере, знала, что мой волк очнулся. Путь до крепости дался ему нелегко. Мы прибыли туда только к вечеру, комендант, конечно, спешил назад, но состояние раненного не позволяло двигаться хоть сколько-нибудь быстро. И все равно его растрясли: сквозь плотную повязку стала проступать кровь. И лекарь велел остановится для перевязки, напоил больного какими-то отварами и только потом разрешил продолжить движение. Поэтому, когда за деревьями показалась высокая крепостная стена со стоящими на карауле солдатами, я облегченно выдохнула. Находится в седле, так далеко от Стэна и не иметь возможности хоть чем-то ему помочь было мучительно! А потом были массивные, обитые железом ворота и лазарет, где Стэна уложили, предварительно сменив снова пропитавшиеся кровью повязки, и позволили нам, наконец, остаться вдвоем. Я просидела у его постели всю ночь, держа его за руку и боясь закрыть глаза, потому что мне казалось, что стоит мне отвернуться, задремать на минутку или отвлечься и его не станет. И страх этот заставлял меня цепляться за его руку и бессвязно шептать волку о том, какой же я, оказывается, была дурой, когда искренне считала, что вдали от него мне будет лучше, о том, что поняла только сейчас, как же близок стал он для меня, о том, что не хочу никуда от него уезжать и буду с ним, если только он того пожелает!

— Только живи, Стэн, — шептала я сползая на пол и прижимаясь щекой к его неподвижной холодной руке, — слышишь? Живи! Ты же обещал! — и не замечала того, что по щекам все катятся и катятся на белую простынь горячие слезы. А потом взошло солнце и я почувствовала, как смерть, всю ночь кружившая вокруг раненного, медленно и словно бы неохотно отступает.

И лишь тогда позволила себе положить голову ему на руку и закрыть глаза, мгновенно проваливаясь в тяжелый сон, из которого меня довольно грубо выдернули, чувствительно потряся за плечо.

— Выйди, — под глазами коменданта крепости залегли темные тени, было ощущение что он тоже не спал всю ночь, — лекарь сказал, что зверь скоро очнется, нам надо поговорить. Наедине.

И вот я уже бесконечно долго ждала окончания этого разговора, затаившись в коридоре и моля всех богов, чтобы Стэн не упрямился, а капитан сдержал свой буйный нрав и не причинил вреда моему волку. А потом дверь распахнулась и из комнаты вышел белый, как приведение, мужчина с судорожно сжатыми в кулаки руками, посмотрел прямо на меня, очевидно не видя и не замечая ничего вокруг и вдруг сгорбившись и, словно бы в одно мгновение потеряв всю свою стать, тяжело пошел прочь от комнаты. А я вскочила и, не помня себя от ужаса, ласточкой полетела в палату, где лежал снова потерявший сознание Стэн. И почему мне кажется, что они как-то не очень хорошо поговорили, совсем не так, как должны были?

Стэн неподвижно лежал на кровати и тяжело, надрывно дышал. Я снова опустилась на колени и прижалась щекой к его ладони. Почему-то мне казалось, что так ему будет легче. И снова я не могла молчать. И снова говорила, говорила, говорила, срываясь на шепот и обещая все, что только могла ему пообещать, лишь бы он исполнил свое обещание, лишь бы выжил! Скрипнула, открываясь дверь, и в комнату вошел лекарь, посмотрел на коленопреклонную меня и, мягко улыбнувшись, сказал:

— Сходи-ка ты на обед, девочка, вчера ни крошки не съела, да и сегодня завтрак пропустила, вон какая мелкая да худая, одни кости! Давай, давай! — поторопил он меня, видя что я сомневаюсь, — да не бойся! Я посижу с ним, пока тебя не будет, понаблюдаю!

И я покорно поднялась и пошла в столовую. Есть действительно хотелось безумно. Последний раз я перекусывала еще по пути в крепость, да и то на ходу и только всухомятку. В общей столовой, путь в которую мне подробно объяснил лекарь, было многолюдно и шумно. За большими столами сидело несколько десятков мужчин разного возраста. Они неторопливо работали ложками и о чем-то разговаривали. Впрочем, разговоры почти сразу стихли, стоило мне замереть на пороге, и на мне скрестились удивленные взгляды. Стало неуютно и я поспешила войти внутрь и двинулась к высокой стойке, за которой стоял высокий розовощекий повар.

— Что будешь есть, птичка? — поинтересовался он поглядывая на меня с хитрой усмешкой, — есть грибной суп, жареная картошка с мясом, оладышки и компот. Будешь все?