Сломанная игрушка

Чувствуя холодное лезвие, погружающееся в мышцу, Рейнбоу вновь до скрежета стиснула зубы. Похоже, подонок решил вместе с кьютимаркой срезать изрядный кусок мяса.

«Селестия, как больно!..»

Алекс успел дойти до половины, когда в комнате раздался дикий, протяжный крик Рейнбоу. Пегаска сотрясала воздух и захлебывалась слезами, рвалась из кандалов, пока хватало дыхания. Судорожно вздохнув, она вновь закричала, задрав голову к потолку и брызгая кровью из глубокой раны на бедре…

Когда же наступила относительная тишина, прерываемая лишь судорожными рыданиями, Рейнбоу вновь услышала голос Алекса:

— Я разочарован, — подвел хозяин краткий итог, после чего раздался звук удаляющихся шагов.

Дэш уткнулась носом в кожу топчана и продолжила рыдать, уже не думая ни о гордости, ни о данном самой себе слове. Проклятый подонок вновь оказался сильнее.

Она уже слабо помнила, как ее отстегивали от ложа, мыли, зашивали, перевязывали и несли в кровать.

— Ты была в шаге, Дэш, — сказал тогда Алекс напоследок, — но теперь мы вновь практически в начале пути. Неужели одна кьютимарка была бы такой уж высокой ценой?.. Ты просто жалкая сломанная игрушка.

Пегаска не ответила. Сознание было далеко отсюда, избавив истерзанные тело и душу Рейнбоу Дэш Вендар от тяжких дум и отчаянных шагов…

Рейнбоу, перед которой в мгновение пронеслась половина жизни, сплюнула в сторону:

— Заткнись, сука.

Судья, поигрывая бластером, сделал шаг в сторону, словно захотев обойти пегаску, но та преградила ему путь.

Голос Рока приобрел несерьезные, игривые интонации:

— Ой, я тебя задел, малютка-пони? Ну прости меня, дурака, я правда не хотел. Все эти плети, наручники и прочая мерзость мне не свойственны. Мне просто нравится боль и смерть. И я тебе обещаю, боли будет очень много. Перед смертью. А то, что при этом правосудие на моей стороне, просто повергает меня в восторг.

Судья это сказал это настолько будничным тоном, что Дэш даже на мгновение забыла о тех ужасах, что с ней творили. И откуда бы судье о них знать. А также что делала она сама, выходя на арену и попросту купаясь в чужой крови, невзирая на судейские сирены и мольбы о пощаде.

Потому что перед ней предстала непроглядная тьма без малейшего проблеска света, воплотившаяся в этом существе.

— Глупое геройство глупой маленькой лошадки, — усмехнулся Рок, когда Рейнбоу не сдвинулась с места.

Вскинув бластер, он надавил кнопку активации. Но вместо смертельного луча оружие издало только тревожный сигнал: зарядов больше не было.

Дэш пошла вперед, походкой, которую знал любой завсегдатай «Пони-Плея»: легкая, непринужденная и даже слегка игривая.

Походка, которой Рейнбоу Дэш Вендар шла убивать.

— Зря вы так надеетесь всегда на свои железки, человеки, — ухмыльнулась пегаска.

Судья вернул улыбку.

— Мне не нужен пистолет, — сказал он, бросая бесполезный бластер на землю, — просто неохота было мараться о твою грязную шкуру.

Рок сделал легкое движение рукой, и в ладонь скользнул короткий клинок.

Рейнбоу нахмурилась.

Судья не производил впечатления обычного психопата с кибер-глазами и завышенным самомнением. Его движения были преисполнены грации знающего свое дело профессионала.

Да, Рейнбоу приходилось драться с людьми. Вернее, с человекообразными синтетами. Те, обычно не ожидая от маленькой пони подобной прыти, становились жертвами этой самоуверенности.

Рейнбоу Дэш полагала, что и остальные люди не слишком сильны. Исключение составлял Алекс Вендар. Профессиональный телохранитель, настоящий мастер боевых искусств и просто настолько сильный человек, что запросто мог согнуть в руках арматурный штырь.

— Ну давай, пугало, — сказала Рейнбоу Дэш и подобралась для атаки, — Покажи мне класс.

— О, с удовольствием, — заулыбался судья, вскидывая тускло блеснувший клинок, — Но я жду в ответ приемлемого уровня…

* * *

…Лира очнулась.

«О, Селестия, кто качает мир?!» — мелькнула мысль, наждаком проехавшаяся по внутренней стороне черепа.

Последнее, что помнила единорожка — мелькнувшее копыто Рейнбоу Дэш и ужасающая, громоподобная головная боль.

Все единороги знают, как можно моментально прервать колдовство. Просто коснись рога — и все исчезнет.

И каждому подростку-единорогу уже известно, что рог — часть тела тонкая и во многом деликатная.

Удар по рогу — это не только подлый прием. Это самое тяжкое оскорбление действием, которое только может быть. Примерно как общипать пегаса или сломать ногу земнопони.

С трудом единорожка поднялась на дрожащие ноги.

Она видела, как в соседней луже корчится от боли Вик, пытаясь дотянуться до поблескивающей в неверном свете включенных мигалок железяки.

А еще Лира увидела, как со страшным черным человеком с красными глазами дерется Рейнбоу Дэш. Та самая, что пыталась убить Скуталу… Не поделили добычу?

Сердце единорожки ухнуло вниз, когда она увидела пегасенку, лежащую на спине с окровавленной мордочкой. Впрочем, на душе немного полегчало, едва Скуталу пошевелилась.

Взгляд снова упал на разворачивающийся между Рейнбоу Дэш и судьей поединок.