Сломанная игрушка

Лира испытывала смешанные чувства. Ее распирало любопытство: сколько еще неведомых граней покажет мир людей? Вызванный жестоким зрелищем страх немного отступил. Да, дико с точки зрения пони. Но если провести аналогию с мясом, может, и здесь все не так ужасно, как кажется на первый взгляд? В конце концов, проводятся же в Клаудсдейле турниры по боевым искусствам среди пегасов? Возможно, и эта арена с монстрами — часть человеческой культуры…

Кроме того, единорожке до смерти хотелось довериться Виктору. Первому человеку, встреченному в этом огромном мире.

Лира улыбнулась.

— Ладно. Хотя я до сих пор не могу понять, чего ты со мной возишься…

Виктор, чувствуя как теплеет на сердце, почесал Лиру за ухом. Та, прищурив глаза, смущенно хихикнула и вдруг, поднявшись на задние ноги прямо на диване, обхватила человека передними ногами.

Человек почувствовал, как лица коснулась мягкая мордочка.

Лира, дружески ткнувшись мордочкой в щеку нового друга, заметила, что тот покраснел. Смущенно хихикнув, пони вернулась на диван и сказала:

— Спасибо за сегодняшний день. А теперь, может быть, чаю?

Виктор кивнул и уселся рядом.

О том, чтобы, как обычно, нырнуть вечером в виртуалку и бесцельно шататься по Киберсити, он даже не вспомнил…

* * *

…Ночью Виктор был разбужен каким-то шебуршанием на кухне. Осторожно поднявшись с кровати, он оделся в халат. Босые ноги ступали по покрытию коридора практически бесшумно.

Вик осторожно заглянул в дверь, и увиденное чуть не заставило его рассмеяться в голос.

Они с Лирой решили лечь пораньше и весь следующий день провести в городе. После произошедшего в опере Виктору хотелось показать Лире что-то попригляднее, вроде Общенационального музея естественной истории, космопорта «Женева» или циклопического развлекательного комплекса «Галакси-Плаза».

От ужина же налопавшаяся сладостей пони отказалась… и видимо, зря.

Единорожка, одетая в тунику и смягчавшие звук шагов носочки, стояла возле холодильника. В сиянии телекинеза застыло надкушенное пирожное, а выпученные глаза уставились на приоткрывшуюся дверь.

— Это не то, что ты подумал! — воскликнула пони, — Я просто перенервничала из-за этих… покебонов! И вообще, ты сам говорил, что стучаться надо!

Лира так трогательно смотрелась с поднесенным ко рту пирожным, что Вик все же не удержался от улыбки.

— Что? — спустя минуту спросила пони, которая за это время успела доесть пирожное и от волнения заляпать кремом носик.

Виктор, лишь взглянув на неё, все же не удержался от смеха.

— Сладкоежка!.. — выдохнул он, — Ты не представляешь, как это… трогательно!

— Никакая я не сладкоежка! — возмутилась единорожка, топнув копытцем, — И вообще, от сладкого круп растет. Да, точно… И вообще, подумаешь, пирожное!

— Да на здоровье, — успокоил ее парень, — мне не жалко. Тебе же и покупали.

— Правда?

— Правда, — кивнул Виктор, но не удержался от беззлобной подковырки, — а чтобы круп не рос, завтра можем заглянуть в спортзал или на танцы.

Единорожка смущенно отвела взгляд.

— Спасибо, — тихо сказала она, улыбнувшись.

— Спокойной ночи, Лира, — отозвался Виктор, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Вик…

Парень обернулся и вопросительно посмотрел на пони.

— Ты такой добрый, — прошептала та, и в полумраке кухни стало заметно, что на мордочке выступил румянец, — заботишься обо мне… Спасибо.

— Пустое, — сказал Виктор, сердце которого растаяло после искренних слов, — Я просто счастлив, что ты появилась в моей жизни.

С этими словами он вышел, краем уха ухватив звук открывающейся двери холодильника и невнятное бормотание вроде «еще только одно-единственное…»

* * *

…Виктор, проснувшись от бившего в окно утреннего света, сладко потянулся.

На душе было легко. Дома теперь жила маленькая пони. Живая. Настоящая. И такая милая…

…Раздавшийся из гостиной звук удара и сдавленный, заглушенный кляпом стон, заставили вздрогнуть.

Виктор резко вскочил и, в чем спал, ринулся в гостиную. Воображение нарисовало невозможное: в квартиру кто-то проник и сейчас, прямо сейчас, что-то делает с Лирой!

— Ты плохая, плохая пони! — донесся из комнаты грубый голос, прерываемый хлесткими ударами и судорожными всхлипами.

У Вика сердце ухнуло куда-то вниз. Подумать о том, как злоумышленник мог просочиться в квартиру на двухсотом этаже, Виктору даже в голову не пришло. Он распахнул дверь, готовый голыми руками растерзать того, кто поднял руку на Лиру, еще вчера такую беззаботную, счастливую…

Пони была в комнате одна.

Под потолком висела голограмма экрана, и лишь взглянув туда, Виктор мысленно застонал.

На Лиру было жалко смотреть. Сжавшись в комок и зарывшись в одеяло по самые глаза, поняша судорожно всхлипывала, наблюдая, как в визоре разворачивалась душераздирающая картина.

На экране была желтая пони-пегас с розовой гривой. Синтет, конечно, но это не имело ни малейшего значения. Сейчас для Лиры разворачивалась шокирующая драма, в которой участвовала тихоня-Флаттершай, двое людей и множество кожаных и металлических изделий.