Сломанная игрушка

Пегаска расслабленно приоткрывает крылья и с наслаждением затягивается сигаретой. В потолок устремляется струйка сизого дыма.

— Откуда мне было знать, что у него передоз? — отвечает она на вопрос следователя, — Я вам врач, что ли? Кроме того, я не могла оказать ему помощь при всем желании, потому что была как раз пристегнута крупом кверху к дивану. Из-за шор даже не видела, чего он там хрипит и булькает, а из-за удил — не могла позвать на помощь. В такой позе меня и нашли, полумертвую от жажды. Если Вы читали рапорт полиции, то знаете об этом. И уж простите, что не захлебываюсь скорбными слезами. Если посм?трите на меня как следует, без труда догадаетесь, почему.

Следователь окидывает лошадку, назвавшуюся Рейнбоу Дэш, взглядом. Поступившая на допрос по делу о скоропостижной смерти хозяина, она попадает под подозрение, так как находилась с ним в это время в одной комнате. Но синтет имеет железобетонное алиби. Хозяин вкатил себе смертельную дозу слакса, когда пегаска уже некоторое время была надежно зафиксирована в позе, исключавшей любое вмешательство.

Синтет сидит за столом и курит, необъяснимым образом умудряясь держать тонкую палочку сигареты в копыте. Видок у нее и впрямь тот еще. Короткий радужный ирокез, тени на глазах, пирсинг в ухе. Широкие кожаные браслеты с шипами и кольцами на всех четырех ногах. Очевидно, раньше хозяин заставлял, чтобы удобно было пристегивать, а потом привыкла. Легкие подковы на задних ногах, что цокали словно каблуки, когда ее привели в участок. Шерстка на шее немного вытерта — след от частого ношения ошейника. Кожаная куртка без рукавов и похожие по стилю шорты, из которых торчит семицветный хвост. Прямо девочка-неопанк, а не лошадка из мультика.

Но главное, все тело в шрамах — арена и плети хозяина. Да, несладко ей пришлось, сразу видать.

— Хозяин — психованный извращенец, — доносится до ушей чей-то разговор через приоткрытую дверь, — но ладно хоть игрался со своей лошадкой, а не с живыми людьми.

Следователь не оборачивается и обращается к синтету, что после этой фразы злобно сжала зубы и прижала уши:

— Родственники покойного не подавали заявки на твою эвтаназию, но и брать к себе не хотят. Ты знаешь, что это значит? Ты должна сама себя обеспечивать, или будешь направлена в…

— Обойдусь без людской заботы, — перебивает пони, затушив окурок о металл стола рядом с пепельницей, — сыта по горло. Я официально работаю в «Пони-Плее» на арене. И играю с группой там же. Сниму там каморку, делов-то.

— Тогда свободна, — говорит следователь, и на морде лошадки расплывается недобрая улыбка, — Район не покидать до окончания расследования, регистрацию обновить.

— Как скажете… сэр.

Следователь открывает пони дверь и та, опустившись на все четыре ноги, направляется к выходу. Почему-то следователь ждет, что она пойдет на двух, но глядя вслед пони, понимает, что с толку сбила одежда и поза, в которой та сидела за столом кабинета.

— Не смей пялиться на мой круп! — не оборачиваясь, бросает Рейнбоу Дэш.

Она выходит на улицу и расправляет крылья. Стоит так, щурясь на восходящее солнце — и неожиданно взмывает вверх, издав боевой клич команчей.

Через пару секунд следователь слышит преисполненный восторгом хриплый вопль:

— СВОБОДА-А-А!!!

Небо, словно вторя голубой пегаске, раскалывает гром приближающейся грозы…

Гром…

…Гром, вторгающийся в сознание, вероятно, издавали всадники Апокалипсиса. Видение из недавнего прошлого рассеялось. Рейнбоу Дэш чувствовала, что лежит щекой на чем-то твердом, судя по всему, в сидячем положении. Язык находился где-то вне рта, ставшего филиалом аральской пустыни, и присох к той поверхности, где лежала голова.

Веки, казалось, кто-то заколотил гвоздями, но их пришлось титаническим усилием приподнять, чтобы хотя бы взглянуть в лицо смерти, приближающейся с таким жутким грохотом.

Взору предстала перевернутая на бок барная стойка, по которой катился граненый стакан, издавая тот самый апокалиптический звук. Стакан был пойман человеческой рукой. Рейнбоу испытала чувство глубокой благодарности обладателю этих пухлых пальцев, который никем, кроме бармена Сэма, быть попросту не мог.

— Блин, да вы извращенцы! — донесся до слуха Дэш голос молодой девушки.

— Я поговорю с барменом, — ответил ей кто-то, видимо, молодой парень, — а ты…

— А я подожду на улице!

Язык с мерзким звуком отклеился от стойки. Рейнбоу попыталась поднять голову, но мир моментально закружился, в шее стрельнула боль, а желудок сделал попытку вылезти изо рта и высказать хозяйке все, что думает по поводу количества потребляемого спиртного.

— Ох… — простонала пони хрипло, — Сэм, что я вчера делала?

— Пила, — коротко отозвался человек.

— Да чтоб тебя… я что-то натворила?

— Напилась!

— И все?

— Да. И все. Как всегда.

Рейнбоу расслабилась, насколько это вообще было возможно в сидячем положении, положив голову на барную стойку. Как пегаска умудрилась не рухнуть во сне на пол, оставалось тайной.

«Могли бы и на диванчик переложить, ублюдки», — злобно подумала Рейнбоу, поморщившись от прострела в шее и снова закрывая глаза.