Сломанная куколка

В полумраке клуба я различаю две большие зоны. У барной стойки восседают типичные красотки, потягивая напитки и покачивая длиннющими как шланги ногами. Темный танцпол и за ним сцена. Она небольшая, потому что по бокам есть еще полусценки с пилонами. Значит, помимо просто болтающихся девиц, есть еще пара тех, кто работает у шеста. Такие танцовщицы большие трудяги, потому что управляться с телом, удерживая его на весу, да еще и зачастую вверх ногами – это не просто.

– Туда, – указывает мне мужчина и берет под локоть, увлекая к сцене.

– Вперед, и изобрази мне так, чтобы я засмотрелся. – он оказался за моей спиной и тут же дотронулся до моей шеи, от чего я вздрогнула, но сообразила, что просто помогает снять пальто.

Перед ценой стоят стулья. Пара девушек и молодой парень приготовились наблюдать, и мне приходится глубоко вздохнуть, собравшись с силами во второй раз за сегодняшнее утро. Осторожно ступая по ступенькам, я поднимаюсь на освещенную сцену. Музыка в баре стихает, и слышится какая-то попса с яркими басами и ритмом, который невозможно не уловить. Что ж, влипнуть в проблему было легко, молниеносно, а вот расплачиваться…

Тело двигается простыми движениями, не пытаясь изобретать что-то новое и гармоничное. Это всего лишь ночной клуб, и рассматривать меня тут особо некому. Немного неудобно в пуантах, ведь они предназначены не для таких вот плясок, но я же просто показываю, что могу. Откуда он узнает, что я могу на самом деле? Да, и все это уже пора отдать на откуп были, пускай зарастает!

Даже не запыхавшись, я останавливаюсь с последним ударом басов, и иду обратно к лестнице. Интересно, что скажет этот… огромный мужчина? Пока еще со мной не случилось ничего ужасного. Скупые хлопки и протянутая рука встречают меня у лестницы.

– Браво, малышка! Как тебя занесло сюда? За плечами балетное? – сыплет вопросами парень, а девицы негодующе разглядывают меня, словно я им денег должна. – Э-эй! Как зовут?

– Рита… Маргарита Лисицкая. – выдыхаю.

– Хороша ты, Маргарита Лисицкая! На контракт пойдешь? – тормошит меня парень, а я ищу глазами этого хмурого огромного мужчину.

– И где только нашел такую… – из-за спины парня слышится злобный шепоток. – Вроде Ивар не занимается подбором разовых девок…

Глава 3

Найди слова для своей печали, и ты полюбишь ее.

Оскар Уайльд

Ивар

Совсем молоденький, только что после армии паренек трясется как заяц на поляне, глядя на меня, как на монстра. В первую же неделю не подписал бумагу о проверке… косяк, но не смерть же в айсбергах!

– Оклад голый за месяц, а там посмотрим. – бросаю Никифорову в наушник, не желая устраивать расправу над пареньком. Месяц посидит на овсянке с хлебом и будет внимательней. – Удальцову я сам позвоню. Задним числом бумагу даст.

И шагаю к машине, вдыхая запах влажной от дождя земли, я неожиданно вспомнил свою юность. Угрюмый и вечно недовольный мужик тоже когда-то был пареньком, которого шпыняли и учили…

Мой отец родился в Виленском военном округе, в одной из воинских частей с числовым названием, в окрестностях Риги. Мама сохранила его метрику о рождении. Ее собственные документы были выписаны уже военным округом Калининграда, где и родился сорок лет назад я, Ивар Берг. Происхождение мое было туманным, и мама старалась не рассказывать о нем, отмахиваясь, что не помнит ничего о военных годах. Отец погиб на подлодке в ходе очередного рейда. Время было хоть и не военное, но часть отсеков отрезали от основного и позволили нескольким людям погибнуть, ради спасения остального экипажа. Семьям велели молчать, и желательно покинуть пределы военного города.

Мама увезла меня в Тверь. Там я и заканчивал школу, оттуда и ушел в армию. После полуголодного детства армейская столовка казалось избавлением, и немного очкуя сопливым юнцом, я смело согласился зачищать по контракту свободную Ичкерию. Это была Вторая Чеченская кампания, но тогда я плохо себе представлял, что и в первую-то было…