Сломанная марионетка (ЛП)

— Условия? — Я откидываю голову назад. — С каких пор ты ставишь мне условия?

— С тех пор, как пуля задела твой висок, Мэдисон! — Он немного повышает голос, но затем выдыхает, отпуская весь свой гнев. — Слушай, придерживайся этих правил или я стану отцом, и мне все равно, сколько тебе лет.

— Ладно. — Сползаю в кресле, пока мы проезжаем по нашей улице. — Какие у тебя правила?

— Ты не должна оставаться наедине с Дэвилом ни при каких обстоятельствах. Короли знают, так что если ты хочешь провести с ним время, один из них должен быть с тобой.

— Это чушь!

— Нет, это правило. Они не обязательно должны быть рядом с тобой, но они должны быть там. — Я въезжаю в наш закрытый гараж. — Завтра утром мы с Еленой летим в Дубай. Придерживайся этого правила или я прилечу домой первым рейсом, поняла? — Он смотрит на меня как раз в тот момент, когда я нажимаю на тормоз.

— Хорошо.

— Хорошо. — Папа улыбается. — О, я переселил Дэвила в спальню с другой стороны от комнаты Нейта.

— Почему? — спрашиваю я, вылезая из грузовика и обходя его спереди. — Почему не рядом с моей комнатой?

Отец останавливается, наклоняет голову ко мне.

— Это имеет значение?

Я открываю рот, готовая ответить, но снова закрываю его.

— Думаю, нет. — Потому что не имеет. По крайней мере, он здесь, и папа разрешает ему остаться. Я должна быть благодарна за это, хотя Кация захочет, чтобы встреча состоялась как можно скорее. Я ее терпеть не могу и не доверяю ей. Она, очевидно, потомок семейной линии Бишопа, и хотя я встречалась с отцом Бишопа всего пару раз, он мне не нравится. Он король Королей, и я ни за что на свете не перейду ему дорогу. Как и Кация.

Поднимаясь по лестнице, я иду прямо к комнате Дэвила и стучусь.

— Войдите.

Толкнув дверь, я прислоняюсь к раме.

— Привет.

Он улыбается, искренней, широкой улыбкой, и его глаза загораются. Брат встает с кровати, где сидел, странно уставившись на... Там нет телевизора, поэтому он смотрел на стену. Когда он притягивает меня к себе, чтобы обнять, я обхватываю его за талию и погружаюсь в его объятия.

— Я так сожалею обо всем этом, Дэвил.

— Тише, — бормочет он мне в волосы. — Они просто хотят, чтобы ты была в безопасности. Как и я. Я хочу того же.

— Да, но они должны доверять тому, что я доверяю тебе.

Дэвил слегка отступает назад, его брови приподнимаются, когда он, кажется, обдумывает то, что я только что сказала.

— Доверие, — шепчет он, а затем смотрит на меня сверху вниз.

— Да, доверие. Это чувство, которое ты испытываешь, когда знаешь, что кто-то не причинит тебе вреда. Это любить кого-то и знать, что он не предаст тебя.

Дэвил качает головой и отпускает меня, отступая назад.

— Нет, Мэдисон. Если это доверие, то я не заслуживаю твоего. Ты не должна мне доверять.

Я делаю шаг вперед.

— Дэвил, я все же доверяю.

Он качает головой и отступает назад, пока его ноги не упираются в кресло-качалку, стоящее в углу. Он садится.

— Нет. Ты не можешь.

— Дэвил...

— Мэдисон, — говорит Бишоп от двери, и я поворачиваюсь к нему лицом, и ищу его взгляд.

— Что?

— Уходи. Сейчас же.

— Что? — Я огрызаюсь, затем оглядываюсь на Дэвила. — Ты хочешь, чтобы я ушла?

Дэвил смотрит на меня, опираясь на локти, в его глазах боль, а лицо напряжено. Это первый раз, когда я вижу его в любом другом свете, кроме моего брата, и он прекрасен. Прекрасно испорчен.

— Ita (прим. с лат. Да).

Я оглядываюсь на Бишопа, не понимая, что это значит. Он просто кивает, и я снова смотрю на Дэвила.

— Хорошо.

Проталкиваюсь мимо Бишопа и иду к своей спальне, плюхаюсь на кровать. Проходят секунды, затем минуты, прежде чем Бишоп входит обратно, закрывая за собой дверь.

Я вскакиваю на ноги.

— С ним все в порядке?

Он проходит дальше в мою комнату и садится на кровать рядом со мной.

— Да. Когда он в таком состоянии, Мэдисон, ты должна дать ему свободу. Ничего хорошего не будет, если ты подтолкнешь Дэвила к точке, где... — Он останавливается, кажется, обдумывая то, что собирается сказать.

— Бишоп, — предупреждаю я, глядя в его сторону. — Ты не должен мне лгать. — Он ложится на спину, и я следую за ним, перекатываясь на живот. — Пожалуйста. Просто не лги мне. Я могу вынести, когда все остальные лгут мне, но не ты.

Повернув голову, парень смотрит мне в глаза. Он напряжен. Его взгляд всегда напряженный; он вызывает желание отвернуться, но я боюсь, что не смогу почувствовать его снова. Я хочу ощущать его как можно дольше. Впитывать его, купаться в нем, плавать в нем. Сейчас я говорю как сумасшедшая, но, возможно, так оно и есть. Может быть, когда дело касается его, он открывает темную, сумасшедшую сторону меня, которую я всегда подавляла, будучи тихой девочкой. Потому что он придает мне уверенности, всю уверенность, которая мне нужна, чтобы справиться или сделать что-либо, а это смертельно опасно.

Протянув руку, он заправляет несколько прядей за ухо и мягко улыбается.

— Я обещаю, что не буду тебе лгать.